120 Да медовые лепешки,Подносить и кружку пива,Угощать тебя чем хочешь. Я совсем не семга моряИ не окунь вод глубоких:125 Я девица молодая,Ёукахайнена сестрица;Ты меня искал так долгоИ желал в теченье жизни. Ох, старик ты неумелый,130 Вяйнямёйнен безрассудный!Не сумел меня поймать ты,Деву Велламо, русалку,Дочь единственную Ахто». Молвил старый Вяйнямёйнен,135 Молвил грустный и унылый:«Ёукахайнена сестра ты?О, вернись ко мне скорее!» Не придет она обратноНикогда в теченье жизни.140 Быстро в волны погрузилась.Сразу в море опустиласьВниз, к каменьям полосатымИ к расщелинам гранитным. Старый, верный Вяйнямёйнен145 Поразмыслил и подумал:Как же быть и что же делать?Потащил свои он сетиИз конца в конец чрез волны;Через бухты, чрез заливы,150 По воде спокойной тащит,Тащит чрез лососьи рифы,Через Вяйнёлы потоки.Через рифы Калевалы,По бездонным черным безднам,155 Беспросветным глубям моря,Ёуколы прозрачным рекам,Чрез лапландские заливы. Много всяких рыб поймал он;Но из рыб, живущих в море,160 Не поймал он милой рыбки,Той, о ком он только думал,Что у Велламо русалкой,Что у Ахто всех прекрасней. Тут-то старый Вяйнямёйнен165 Головой поник печально,Шапка на сторону сбилась;Сам сказал слова такие:«О я, глупый и безумный!Человек я без рассудка!170 Был мне дан и ум здоровый,И рассудок был дарован,И отзывчивое сердце.Прежде я имел все это,А теперь уж все исчезло175 В хилой старости печальнойИ в упадке сил бывалых;Мой рассудок точно умер,Прозорливость отлетела,Стал я вовсе бестолковым.180 Ту, к которой я стремилсяИ искал в теченье жизни,Ту у Велламо русалку,Дочь волны широкошумной,Чтоб иметь подругой жизни,185 На всю жизнь моей супругой, —В море удочкой поймал яИ втащил на лодку быстро;Но ее не удержал я,Не принес в мое жилище,190 Упустил обратно в море,В глуби темные морские!» И пошел он по дороге,Озабоченно вздыхая,Шел домой прямой дорогой,195 Говорил слова такие:«Пели некогда кукушки,Мне кукушки пели радость,Рано утром, поздно на ночьИ один раз в час полудня.200 Что ж испортило их голос,Как погиб напев чудесный?Грустью голос их надорван,Унесло его унынье.Не слыхать его призыва,205 И, когда заходит солнце,Нет вечерней мне отрады;Не слыхать кукушки утром. Не могу совсем понять я,Как мне быть и что мне делать?210 Как прожить мне в этом мире,Как скитаться в здешнем крае?Если б мать в живых осталась,На земле жила б родная,Мне тогда б она сказала,215 Что теперь с собой мне делать,Чтоб печали не поддаться,Не погибнуть от уныньяВ эти дни мои плохие,Время горести жестокой!»220 Мать в могиле пробудилась,Из воды в ответ сказала:«Мать твоя не умирала,Так же бодрствует роднаяИ тебе ответит ясно,225 Что теперь ты должен делать,Чтоб печали не поддаться,Не погибнуть от уныньяВ эти дни твои плохие,Время горести жестокой:230 В Похъёле девиц немало!Есть там девушки получше,Вдвое лучше и красивей,В пять и в шесть раз веселееЭтих Ёуколы бездельниц,235 Этих медленных лапландок. Там, мой сын, возьми жену ты,Похъёлы красотку деву,Ту, что обликом прелестна,Ту, что стан имеет стройный,240 У которой ноги быстры,У которой гибко тело».
Руна шестая
Ёукахайнен затаил злобу на Вяйнямёйнена и подстерегает его по дороге в Похъёлу (1–78). – Он видит, как Вяйнямёйнен верхом на лошади переправляется через реку, и стреляет в него из лука, но попадает в лошадь (79–182). – Вяйнямёйнен падает в воду; сильный ветер уносит его в открытое море, и Ёукахайнен торжествует, думая, что Вяйнямёйнен поет свою последнюю песню (183–234)
Старый, верный ВяйнямёйненПриготовился к отъездуВ те холодные селенья,В Похъёлу, в страну тумана.5 Мастью конь его похож былНа горох иль на солому.На коня надел уздечку,Недоуздок он накинул,На спине коня уселся10 И от дома отъезжает.Гонит сильно по дороге,Проезжает путь поспешноНа коне, что на соломуИль горох походит мастью.15 Полем Вяйнёлы несется,По полянам Калевалы,На коне он быстро скачет