Всю боль выгнал седобородый старик из Вяйнемейнена и запер ее в каменной горе. Пусть мучаются там каменные глыбы!
А старый, мудрый Вяйнемейнен поклонился седобородому старику и говорит:
— Ты защитил меня от злого железа, избавил от жестокой боли. Да прославится твоя мудрость и сила!
Потом вывел он своего коня, уселся в сани и взмахнул жемчужным кнутом.
8. Илмаринен выковывает чудесную мельницу Сампо
есело едет Вяйнемейнен.
Несутся сани по болотам и полям, мчатся по холмам и равнинам.
Прошел день, кончился другой. Наконец, на третий день увидел Вяйнемейнен родную землю.
Вспомнил он, как грозил ему гибелью Йоукахайнен и засмеялся:
— Пустой хвастун! Он говорил, что не вернусь я живым к себе домой, что никогда, пока в небе сияет месяц и светит ясное солнце, не увижу я моей Калевалы. Так пусть же волк растерзает того, кто сказал эти слова!
С веселыми песнями едет Вяйнемейнен по родной земле.
Возле кузницы Илмаринена остановил Вяйнемейнен быстрого коня.
Спрашивает Илмаринен песнопевца:
— Где был ты, старый, мудрый Вяйнемейнен? Расскажи, откуда приехал, где пропадал так долго?
Отвечает ему Вяйнемейнен:
— Был я в стране мрака и холода, в сумрачной Похъёле, в туманной Сариоле. И никогда бы мне оттуда не вернуться, никогда бы не видеть родных полей, если бы не пообещал я хозяйке Похъёлы, что ты выкуешь для нее чудесную мельницу Сампо. Не простая это мельница: мелет она когда надо — муку, когда надо — соль, когда надо — деньги. А за то, что выкуешь ты Сампо, отдаст хозяйка Похъёлы тебе в жены свою меньшую дочь. Много видел я на своем веку чудес, но такой красавицы не видел никогда. Из глаз ее льется лунный свет, на груди сияет солнце, на спине мерцают звезды. Захочешь — и будет она твоей женой.
— О старый, мудрый Вяйнемейнен! — говорит кузнец Илмаринен. — Разве ты желаешь мне зла? Никогда, пока сияет месяц и светит солнце, пока живу я на свете, не пойду я в туманную Похъёлу, в сумрачную Сариолу. Там гибель стережет сильных, там смерть ожидает храбрых.
Не знает старый, мудрый Вяйнемейнен, что и делать. Ведь на слово поверила ему старая Лоухи, хозяйка вечно мрачной Похъёлы! А слово крепче ремня связывает.
«Видно, придется мне на хитрость пойти, — думает Вяйнемейнен, — раз не хочет Илмаринен выручить меня из беды».
— Послушай, друг Илмаринен! — говорит он кователю. — Видел я еще другое чудо. Там, где кончается цветущая Калевала, растет на краю поляны золотая ель. На золотых ветках ее лежит семизвездная Медведица, а на золотой вершине висит ясный месяц.
— Нет, ни за что я не поверю, что есть на свете такое чудо, — отвечает ему Илмаринен.
— Так пойдем со мной, — говорит Вяйнемейнен, — тогда сам увидишь своими глазами.
Пошли они вместе — впереди Вяйнемейнен, за ним Илмаринен.
На поляне, там, где кончается земля Калевалы, остановился старый, мудрый Вяйнемейнен и тихонько запел.
Поет он — и вырастает, поднимается к самому небу золотая елка.
На золотой ее вершине сидит ясный месяц, а на золотых ветках улеглась семизвездная Медведица.
Смотрит Илмаринен на это чудо и не верит своим глазам.
— Если и теперь не веришь, — говорит ему старый, мудрый Вяйнемейнен, — так полезай наверх, сними с золотой вершины ясный месяц, с золотых веток сними семизвездную Медведицу. Не веришь своим глазам, так уж своим-то рукам поверишь!
И уговорил его. Полез Илмаринен на чудесную ель.
Зашелестели, зашептали со всех сторон ветки:
— Недогадлив ты, герой! Слишком ты прост, богатырь! Как ребенок, лезешь на дерево, тянешься за призраком месяца, ловишь отблеск небесных звезд!
Но не слушает Илмаринен, о чем говорит ему ель, всё выше и выше карабкается по стволу.
Подождал Вяйнемейнен, пока Илмаринен взобрался на самую вершину, и опять запел. От его могучего пения всколыхнулся воздух, зашумел над поляной проснувшийся ветер.
А песня Вяйнемейнена звучит все громче и громче:
И сразу сильный вихрь подхватил Илмаринена и понес его над землей — по воздушному полю, по вольной дороге ветров, выше месяца, ниже солнца.
Прямо на двор хозяйки Похъёлы принес его ветер и у самого крыльца опустил на землю, да так тихо, что даже сторожевые псы не услышали.