Тюхи спрашивать пустился,
Стал расспрашивать подробно:
— Дорогой Калевипоэг,
Молви правду, милый братец, —
Нашим курочкам домашним
Ты вреда не причинил ли,
Ты им порчи не наделал,
Зла какого не содеял?
Услыхал Калевипоэг,
Так промолвил, усмехаясь:
— Может быть, отвечу, братец!
Расскажу потом, при встрече,
Как я в горнице подземной
С курочками забавлялся,
Что я делал с ними втайне,
Что, на счастье, им оставил!..
Молвил Тюхи напоследок,
Стал выпытывать у мужа:
— Ты скажи, Калевипоэг,
Золотой мой паренечек!
Не придешь ли к нам ты снова —
Ссору новую затеять? —
Поразмыслил славный Калев,
Так он молвил, так ответил:
— Не выпытывай, браточек!
Не дано мне знать заране,
Что со мною будет завтра,
И какой подует ветер.
Если деньги порастрачу,
К вам наведаюсь я снова —
В золотой избе порыться,
Бочку талеров отсыпать.
Уж тогда и с новым долгом,
И со старым расквитаюсь! —
Тут, с подручными своими,
Наутек пустился Тюхи,
Убегал он так проворно,
Словно угли нес в кармане,
Овод жалил под рубахой.
Тут с дороги трех красавиц,
С девичьей тропы веселой
Сына Калева я кликну,
Я шаги его направлю
К выгонам других селений,
К бороздам других запашек,
К колеям других урочищ.
Должен я просить прощенья:
Песни часть умчалась с ветром,
Канула другая в воду.
С миром солнышко прощалось,
Окунув верхи деревьев
В золотой багрец вечерний.
Вот за пазухой у зорьки
Свечечка его погасла.
Богатырь Калевипоэг
Отшагал большие версты,
Нынче много он трудился,
Испытал немало горя, —
Оттого и кладь давила
На спину ему грузнее,
Тяжко плечи натрудила.
Наземь ношу опустил он,
Золото свалил в кустарник,
Сел на травку луговую.
Отломил краюшку хлеба,
Чтоб усталость миновала,
Чтоб скорей воскресла сила.
Ложа он себе не ладил, —
Где сидел, там и улегся:
Лег он прямо на муравке,
Голову склонив на камень.
Отдохнуть ему хотелось,
Спину поразмять и ноги,
Думы тяжкие ночные
Облегчить росой прохладной.
Получил он нынче вести,
Много спешных донесений,
Брата Алева посланье
Все тревоги оправдало:
Той порой, как славный Калев
Семь недель лежал на ложе,
Оплетен веревкой дремы,
Сном злосчастным околдован, —
Той порой война гремела,
Злобы черная телега
Пролетала через Виру,
Грохотала в Алутага,
Кровь и смерть неся повсюду.
Тяжко шесть вестей печальных,
Семь тревожных донесений
Засыпавшего томили.
Тщетно силилась усталость
Дремным пологом задернуть
Зерна глаз его раскрытых.
Наконец, дыханье ночи,
Вея холодом росистым,
Сладким сном его сковало.
Не успел усталый витязь
На земле пристроить спину,
Как вода коснулась бока,
Бедра спящему смочила.
Тихо подступала влага:
Вот подобралась и к шее,
Щеку тронула легонько.
Но не мог полузаснувший,
Тяжкой дремой отуманен,
Распознать: была ль та влага
Сновиденьем или явью.
Верно, многим приводилось
Постигать обманный призрак
Полусна и полуяви:
При начале сна нередко
Грезы, лживые виденья,
Затуманивают правду.
Легче пробудиться ночью
От глубокого забвенья,
Чем от этой первой дремы.
Долго спал он, крепко спал он,
Рассвело в лесу окрестном.
Загорланил петел утра,
Курочка зари рассветной
Закудахтала с насеста —
Ото сна будила мужа.
Сна веревки пораспутав,
Отломив краюшку хлеба,
Чтобы силы укрепились,
Заспешил в дорогу Калев,
Он собрал свою поклажу.
Вновь поверх тесовой клади
Уложил он золотую,
Ношу за плечи закинул
И пошел поспешно к дому.
Дом теперь уж недалеко,
Двор родной — не за горами,
Гнездышко — не в темной пуще
Ветерок несет приветы,
Веет радостью и счастьем
Из ольховника родного,
Что с хозяином в разлуке.
Может быть, чужой в воротах
Зорко смотрит, поджидает?
Семиверстные шажочки
Быстро пятка отмеряла,
Под носок легко катилась
И гладка была дорога.
Дальше не было у мужа
Ни задержки, ни помехи.