А за той стеной сидела
Мать Рогатого — старуха —
За гремучим ткацким станом.
Ниточки подергивала,
Бердами побухивала,
Полотно сколачивала.
Бабкин глаз приметил сразу
У могучего на пальце
Чародейный колокольчик.
Сладким голосом запела
Старая, заговорила:
— Что за славный колокольчик
На мизинчике у гостя!
Подари мне колокольчик,
Дай мне редкую вещицу!
Повяжу на шею кошке,
Чтоб мышей у нас пугала,
Горностаев забавляла. —
Калевитян сын любимый
Отвечал хитро старухе:
— Прежде чем про колокольчик
Толковать с тобою будем,
Ты скажи-ка мне, бабуся,
Прокудахтай, золотая:
Дома ли хозяин старый,
Петушок твой домовитый?
Надо нам дела мужские
Нынче меж собой уладить,
Коих женщины не смыслят,
Девушки не понимают. —
Баба старая сказала:
— Улетел петух домашний,
Не дождусь вторые сутки.
Да, наверное, вернется,
Как управится с делами,
Разве завтра к вечерочку
Или утром послезавтра.
Погости у нас покамест,
Поскучай со мной, старухой.
Уж настряпаю на славу
Я для гостя дорогого!
Освежись пока с дороги
Нашей брагою медовой.
Вон прими, на ткацком стане
Слева, кружку золотую. —
Калевитян сын любимый
Разумел, что в этой кружке
Злая влага увяданья,
Отнимающая силу, —
И ответил он старухе:
— Благодарствую, бабуся!
Нет сейчас к питью охоты. —
Витязь начал осторожно
Озирать жилье чужое,
Нет ли где какой лазейки,
Или дверцы потаенной.
И в одной стене увидел
Дверцу, спрятанную в нише.
Неприметную для глаза.
К этой дверце подошел он,
Пальцы протянул к задвижке.
Но в тот миг, когда хотел он
Ухватить рукой задвижку,
Дверца вдруг сама собою
С треском настежь распахнулась.
И оттуда, из-за двери,
Из глухой норы глубокой,
Вылетели ураганом
Первые в свирепых битвах
Воины владыки ада —
Те, которых он заране
Выбрал для защиты дома.
Ты видал ли на охоте,
Как вокруг Медовой Лапы,
Как вокруг Лесного Деда
Стая прыгает овчарок,
Измываясь над косматым,
Как за шкуру сына дебрей
Цапают собачьи зубы?
А медведь сидит на месте,
На бугре сидит, согнувшись.
Тяжело сопя да бедра
Охраняя от укусов.
Лишь порою он качнется,
Да махнет широкой лапой,
Да одну из остроклыких
Хватит лапой по затылку.
Взвоет, кровью обливаясь,
Уползет, визжа, овчарка
Издыхать в кусты лесные.
Так отмахивался Калев
От собачьей адской стаи:
Как отпустит оплеуху,
В новой не было потребы:
Одному одной хватало, —
Падал воин от удара,
Умирал от оплеухи,
Успокаивался, злобный.
После маленькой забавы
Все вояки околели:
Тридцать было их, отборных
Силачей, у князя ада.
Тридцать раз ударил Калев —
Тридцать мертвецов валялось
На полу, залитом кровью.
Это видевший Рогатый
Закричал с порога злобно:
— Что наделал ты, мальчишка,
Сумасброд пустоголовый?
Если шутки ты не понял,
Будет ссора пошумнее!
Пусть на мне вины не будет,
Пусть за все ты сам ответишь!
Ты — грабитель и разбойник,
Вор ты — вот кто! — вор бесстыдный
На добро чужое жаден,
На мошну чужую ловок!
Вор ты был и вором будешь,
Лиходей ты и разбойник!
Уж не думаешь ли ложью
Перед нами обелиться?
А не ты ли хищной лапой
Растащил мои достатки?
А не ты ль похитил шапку
Исполнения желаний,
Выкрал мой волшебный прутик,
Девушек унес из дому,
Из избы моей — тетерок?
А не ты ли, вор бесстыдный,
Сундуки мои очистил,
Золотой мой клад заветный
Выгреб длинными когтями?
Вот он, меч мой заповедный,
У тебя зажат в ладонях!
Золотой мой колокольчик
У тебя блестит на пальце!
Как же ты не вор, собака?
Разве есть прощенье вору? —