На камнях, на пнях, на кочках,
На муравушке зеленой,
Где стада прилягут в полдень,
Детской жалобою горькой
Грустно песенка звучала,
Чтобы скорби отлетели,
Чтобы горе полегчало:
«Ой и злой он — мой хозяин!
Ой и строгая хозяйка!
Дочь хозяйки — хуже ведьмы,
Сын хозяйский — хуже черта!
Лучше жить, чем мне, — дворняжке.
Легче жить, чем мне, — овчарке,
Лучше жизнь у псов — привольней,
Чем у бедного подпаска,
Беззащитного сиротки!
Мне они ни в дождь, ни в холод
Не дают одежды теплой.
Молока не даст отведать,
Кормит впроголодь хозяйка,
Чем же голод утолю я?
Чем же горе я утешу?..»
На камнях, на пнях, на кочках.
На муравушке зеленой,
Где, усталый, отдыхал он,
Куковал наш пастушонок,
Пел он сетованья песню:
«Без отца дитя осталось,
И без матушки любезной,
Без родителей сиротка!
От людей одно я слышу.
— Бей его, ведь без отца он!
Бей его любой, не бойся!
Ни родства у сиротины,
Ни защиты, ни опоры!»
Но сказал творец вселенной,
Молвил Дедушка всевышний:
— Люди, сироту не бейте,
Беззащитного не троньте!
Бедный плачет без побоев,
И без боли он рыдает,
Без мытья — на веках влага,
Без битья — пылают щеки.
Все метели настигают,
Все напасти нападают,
Все дожди бедняжку хлещут.
Нет у сироты покрова,
Нет у нежного защиты!
На камнях, на пнях, на кочках.
На муравушке зеленой,
Где усталый отдыхал он,
Куковал мой пастушонок,
Горько сетовал он в песне:
«Ох, я сын раба несчастный!
Ох, я жалкий сиротина!
У меня — печали ложе,
Перед печкой — место скорби,
В закутке — подстилка плача!
В двери вынесли родную —
Радость в окна улетела.
По тропе несли родную —
Радость шла за нею следом,
Речи добрые умолкли.
Рыли матери могилу —
В яме радости исчезли.
Опустили мать в могилу —
С ней и ласку схоронили!..»
На камнях, на пнях, на кочках,
На муравушке зеленой,
Где, усталый, отдыхал он,
Куковал мой пастушонок,
Пел он сетованья песню:
«Хлеб сиротский, хлеб мякинный,
Хлеб с размятою соломой,
Черные сухие корки
В торбе у раба-подпаска.
Должен ими я кормиться,
Хилый — корки грызть я должен,
На зубах хрустит солома,
В горле у меня мякина,
А под языком — пелева…»
На камнях, на пнях, на кочках,
На муравушке зеленой
Раздавался плач сиротки,
Песенка раба-малютки.
Дева нежная лесная,
Дочь единственная Хальдьи,
Услыхала плач сиротки,
Воздыханья пастушонка,
И на помощь поспешила
Одинокому ребенку.
Поздним вечером росистым
Дева пела в листьях дуба,
В темной чаще говорила:
«Ты не плачь, мой мальчик малый!
Сирота, не убивайся!
Как пойдешь ты завтра утром,
Раным-рано, до рассвета,
Выгонять скотину в поле, —
На пути найдешь ты счастье,
На лесной тропинке радость.
Сунь за пазуху находку,
Утаи от всех подмышкой;
В той находке будет польза,
Расцветет попозже счастье!»
Как назавтра пастушонок
Раным-рано, до рассвета,
Выгонял скотину в поле, —
Что нашел он на тропинке?
Пестрое яйцо нашел он
Жаворонка полевого
Под листочком росниковым.
Песенку с верхушки дуба
Вспомнил бедный пастушонок,
Пестрое яйцо он поднял,
Нежно в шерсть его закутал,
Завернул его в тряпицу
И за пазуху упрятал,
Чтоб птенец высиживался,
Чтоб в тепле выращивался.
Что же из яйца явилось?
Из яйца четвероногий
Вырос маленький мышонок.
Пастушок закутал мышку
В теплое руно овечье
И в тряпицу с бахромою
И за пазухою спрятал,
Чтобы рос в тепле мышонок.