— Я рад, что тебе понравился этот вариант, — кивнул головой Жук. — Я всё сказал на сегодня. Сейчас приступай к тренировкам под руководством Елены Григорьевны. Каждый день я буду приходить на каток и спрашивать, как идут твои дела. Если что-то не будет получаться, мы скорректируем тренировочный процесс. До свидания. Елена Григорьевна, займитесь нашей новой спортсменкой.
Соколовская попрощалась с главным тренером и направилась вслед за Еленой Григорьевной. Вот и начался новый этап в её спортивной карьере…
…Первый тренировочный день в ЦСКА Марине Соколовской очень понравился: протекал он не так, как в привычной ДЮСШОР-1, где постоянно шум, гам, беготня, тупые вопли и шутливые драки. Здесь занимались спортом и только спортом! А ещё была непривычная тишина что в зале общей физической подготовки, что на льду, нарушаемая только скрипами и стуками терзаемых снарядов и шелестом лезвий, разрезающих лёд. Здесь не было такой скученности, как в группе у Левковцева, где что в тренажерке, что на льду чуть не на головах стояли. В ЦСКА занимались спокойно, уверенно и с надеждой на высокий результат. Марине с её трудоголизмом и перфекционизмом это было на руку…
А ещё платье… С ним не стоило откладывать дело в долгий ящик. Перед ледовой тренировкой Елена Григорьевна включила ей Малагенью на магнитофоне, они прослушали её несколько раз и вместе набросали эскиз платья. Фортепианная партия с гитарной были очень сильными. Это же фламенко! Вывод на платье напрашивался сам собой. Естественно, платье к программе должно быть бросающимся в глаза, летящим и ярко-красным!
— Без всяких финтифлюшек и рюшек! — рассмеялась Елена Григорьевна. — Оно на тебе смотреться будет очень выгодно. Поверь мне на слово, я почти в таком же каталась.
Соколовская кивнула головой, уже представляя себя в новой программе. Пожалуй, стоит позвонить матери. Пусть готовится шить платье…
…Вечером, когда Марина Соколовская вернулась с тренировки и только вошла в свою шикарную двухкомнатную служебную квартиру на Ленинградском проспекте, Арина в Екатинске позвонила её матери на домашний телефон.
И опять трубку взял Соколовский, впрочем, тут же позвавший жену.
— Елизавета Константиновна, здравствуйте, — вежливо поздоровалась Арина, когда Соколовская взяла трубку. — Как там ситуация с платьями?
— Здравствуй, Люда! С платьями всё обстоит прекрасно! — радостно ответила Елизавета Константиновна. — Ты можешь завтра прийти на примерку, сразу после тренировки, например, в 14:00? Конечно, не точно в это время, можно приблизительно.
— Смогу, — согласилась Арина. — Спасибо огромное. До завтра.
Положив трубку, она даже прыгнула от радости несколько раз и захлопала в ладоши, прямо как Анька. Наконец-то!
Елизавета Константиновна не успела положить трубку, как снова раздался телефонный звонок, и на этот раз он был междугородний, судя по частым сигналам. «Неужели Маринка?» — молнией метнулась радостная мысль. И точно!
— Привет, мамочка, — раздался в трубке тихий голос дочери. — Как здоровье? Как папа?
— Всё очень хорошо, — радостно ответила Елизавета Константиновна. — Как у тебя дела?
— У меня всё хорошо, мам, — заявила Соколовская. — Сегодня прошла первая тренировка в ЦСКА. Всё прекрасно, мы уже скоро будем ставить новые программы. Я немного, конечно, подсбросила спортивную форму, но не критично. За неделю восстановлюсь. Программы мои будут новые, и для них нужны будут новые платья. Ты понимаешь это, мама?
— Ты хочешь, чтобы я опять шила тебе платье? — не веря своему счастью, спросила Елизавета Константиновна. — Конечно, Марина. Что ты хочешь?
— Программу мы будем ставить под фламенко, на «Малагенью» Эрнесто Лекуона, — заявила Соколовская. — Платье сошьём такое же, которое было в Burda Moden, в предпоследнем, майском номере, красное, без рукавов и на лямках, типа сарафана с открытой спиной. Мой размер ты помнишь? Сделай на один побольше. На субботу-воскресенье я отпрошусь и прилечу на примерку.
— Красный без рукавов и на лямках… — слегка растерялась Елизавета Константиновна. — На размер побольше? Хорошо, я найду этот номер Бурды и набросаю приблизительный макет.