— А что с музыкой и костюмами? — вдруг спросила Соколовская. Глаза её при этом насмешливо блестели.
— На ваше усмотрение, — строго сказал Ксенофонтов. — Скажу лишь общие рекомендации. Ребята, будьте взрослыми. Сейчас уже поздно говорить об этом, потому что у многих номера готовы, но… Рок и хэви-металл не приветствуются на показательных. Проявляйте благоразумие и сдержанность. Отвечать за содержание номера, хореографию и музыкальное сопровождение придётся вам лично. Разрешена музыка со словами, это до вас должны были донести тренеры. Насчёт костюмов… Ещё раз предупреждаю всех — среди зрителей будут ветераны войны и труда, представители комсомольских и коммунистических организаций, профсоюзов, школьники и студенты. Держите марку советского спортсмена! Ну не голыми же вы собрались выходить на лёд?
При этих словах Ксенофонтова в зале раздался громкий смех.
— Вот и хорошо! — заявил Ксенофонтов. — А теперь сдавайте подписанные кассеты, отмотанные на нужном месте. На стороне, где находится музыкальное сопровождение, напишите название исполнителя и композицию. Если кассета не отмотана на нужное место, сделайте это прямо сейчас, подойдя к звукорежиссёру. И напишите мне на листочке название певца или ансамбля, название песни и о чём будет ваш показательный номер.
Арина растерянно посмотрела на Соколовскую, но та заговорщицки подмигнула, вырвала из блокнота листок бумаги и написала на нём, что для Соколовской и Хмельницкой выбрана композиция под названием «Хорошие мысли» артиста Боба Марли, угнетаемого певца из развивающегося островного государства Ямайка. Номер повествует о борьбе угнетённых империалистами народов Карибского региона за счастливое будущее всего человечества.
Ксенофонтов собрал кассеты в сумку и раздал всем бумажки со стартовыми номерами. Время выхода на лёд, естественно, не было обозначено — показательные не были строго зарегулированными. С одной стороны это хорошо, с другой стороны, придётся сидеть в раздевалке и ожидать своего выхода на лёд, постоянно наблюдая кто откатал, а кто нет.
— У нас стартовый номер 13, — удивлённо сказала Соколовская. — Сразу после антракта и заливки льда.
— Неплохо, — заметила Арина. — Будем по новью кататься.
Ксенофонтов объявил, что общее собрание закончено и предложил всем пройти в раздевалку, а потом на лёд — предстояло разучивать общий выход. На это тоже могло уйти много времени.
И в это время, когда фигуристы стали выходить из зала, Левковцев подозвал воспитанниц:
— Девочки, подойдите на пару минут.
Арина направилась к мужчинам, Соколовская с явной неохотой пошла за ней.
— Здравствуйте! — вежливо улыбнулась Арина. — Доброго дня!
— Привет… — еле слышно буркнула Соколовская и села за два ряда от тренера.
— Здравствуйте, — кивнул головой Левковцев и показал рукой на сидевшего рядом с ним Шеховцова. — Хочу познакомить вас с председателем Федерации фигурного катания на коньках Шеховцовым Валентином Игоревичем.
— Нам показательный тренировать надо! — Соколовская недружелюбно покосилась на мужчин.
— Здравствуйте! Меня зовут Людмила Хмельницкая! — смущённо представилась Арина.
— Шеховцов Валентин Игоревич, — слегка улыбнулся глава федерации. — Марина, не переживай, я надолго вас не задержу. Хотел бы спросить вас… Как ваше здоровье? Всё хорошо? Ни в чём не нуждаетесь?
Вопросы, естественно, были надуманными и служили лишь для того, чтобы посмотреть как отреагирует на них Хмельницкая. Функционер внимательно смотрел на Арину и не мог понять, что с ней не так. Вроде нормальная девчонка, нее робот Вертер и не Гостья из будущего. Нет… Решительно ничего необычного. Предстоит постепенно разгадывать её тайну и в любом случае взять на заметку и наблюдать за дальнейшей спортивной карьерой.
— Всё хорошо, спасибо огромное, — кивнула головой Арина.
— Ну а теперь вы свободны — я познакомился лично с чемпионками, о которых вся страна говорит, — улыбнулся Шеховцов. — До встречи. Увидимся на показательных.