Однако у всего бывает начало и конец. Замучившись от маеты на неудобном сиденье, Арина второй раз уснула и проснулась, когда мама осторожно потрогала за плечо.
— Люда! Пора! Посадку объявили!
Пока Арина дремала, Дарья Леонидовна успела сходить в буфет, источающий аппетитные запахи, и купить в дорогу пару беляшей, завёрнутых в вощёную бумагу и пластиковый мешок.
— Вот тебе перекус на вечер, положи в сумку, только смотри, на костюмы чтоб жир не набежал, — заявила мама. — Там я утром собрала тебе ещё кое-что. Это на завтрак. Можешь вместе положить, в мешочек.
— Что собрала? — с подозрением спросила Арина. — Я не хочу! Не буду!
— Хочешь! И будешь! — решительно возразила мама. — В дороге всегда есть хочется. Не выдумывай глупости. Владислав Сергеевич! Проследите, пожалуйста, чтобы она поела нормально! Никак не могу заставить. Я понимаю, что диета, но она вообще есть не хочет.
— Обязательно прослежу, Дарья Леонидовна, не беспокойтесь, — рассмеялся Левковцев и встал с сиденья, посмотрев на вокзальные часы. — Нужно идти. Время. Пятый вагон, места пять, шесть и семь.
— Начинается посадка на скорый поезд номер 15 Свердловск — Москва. Поезд находится на первом пути А первой платформы, — заявил информатор женским голосом.
Собрав вещи, маленькая процессия из Екатеринбурга влилась в поток пассажиров, направляющийся на посадку, и почти растворилась в нём, но после выхода из вокзала на перрон снова собралась воедино.
На улице встретила вокзальная суета, и это было как в историческом фильме! Гудки электровозов, стук колёс на железнодорожных стыках, пассажиры, снующие в разные стороны, прохаживающийся постовой милиционер в шинели и шапке-ушанке с портупеей и кобурой сбоку. В воздухе витало некое ощущение праздника и того самого «вокзального» запаха, знакомого каждому в СССР, кто хоть раз ездил в советском поезде.
Хорошо, что не пришлось тащиться ни на мост, ни в тоннель — поезд стоял на первом пути от вокзала. Длинные зелёные вагоны с нарисованным гербом Советского Союза и надписью «МПС СССР» растянулись по всему перрону, по которому подходили отъезжающие и провожающие. Были тут и военные, и гражданские, и старые, и молодые, и дети. По-разному одетые, с рюкзаками на плечах и многочисленными сумками в руках.
У каждого вагона была открыта одна передняя дверь, у которой стоял проводник в форменной тужурке и проверял билеты. Левковцев показал их на всю троицу, проводник махнул рукой, разрешая заходить, и Арина полезла первая по крутой скользкой металлической лестнице вверх. Тяжёлая сумка так и норовила оттянуть спину вниз, но Арина не поддалась земному притяжению и вскарабкалась наверх, где остановилась, поджидая остальных.
— Граждане провожающие, смотрите на время! — громко сказал проводник. — За пять минут до отправления поезда покидайте вагон!
Арина посмотрела на часики «Чайка» — на циферблате было 11:50. Совсем скоро поезд отправится!
— Пройдёмте! — Левковцев открыл откатывающуюся дверь, пропустил фигуристок и следом вошёл в вагон. — Ищите наши места!
Купе с нужными местами оказалось вторым от купе с табличкой «Проводник».
— Это моё место! — непреклонно заявила Соколовская, бросая сумку на нижнюю полку.
Левковцев занял нижнюю полку напротив, а Арине… Достался верх! Но пока, естественно, можно было сидеть внизу. Купе было тесным, и ни маме, ни Соколовскому места в нём просто не хватило, поэтому они стояли в коридоре, мешая проходившим пассажирам и другим провожающим, которые уже не раз высказывали недовольство. Впрочем, так стояли почти все провожающие — казалось, что в коридоре собралась длинная очередь.
Самое фиговое, что мама опять прослезилась. Ни слова не говоря, обняла Арину и прижала к себе. Хм… Разве Люська никуда не ездила из дома? По-любому должна была ездить или в пионерский лагерь, или к бабушке в деревню. Вот… Пришлось ещё и маму утешать. Тут бы саму кто утешил, дал напутствие на хорошее выступление…
— Мам… Ну не надо… Ну что за ерунда??? — терпеливо спросила Арина и погладила Дарью Леонидовну по спине. — Ну маамааа… Ну мне неловко. Не навсегда же уезжаю. Всё будет хорошо.