Одни думают долго — другие соображают быстрей.
Одни хотят любви без постели — другие постели без любви без постели.
Одни испытывают ментальный контакт с чужими женами — другие замужем.
Одни сыплют парадоксами — другие не пили с утра.
Одни верят в бога — другие тоже говорят, что верят.
Одни говорят, что жить интересно, — другие придерживаются противоположного мнения.
Одним нравится Андрей Белый — другим — Саша Черный.
Одни оттягивают конец света — другие сами конец света.
Одни признаются в тайной любви к людям — другие далеки от альтруизма.
У одних спичка гаснет безболезненно — другим обжигает пальцы.
А до меня спичка не доходит.
Уж я бы им сказал.
6. Птичий язык
Конфуцию принадлежит фраза: «Я не хочу говорить».
Учитель понимал, что все слова уже сказаны. Он прочел 10 000 книг и пришел к выводу, что лучше бы не читал ничего.
Однако человек должен говорить, чтобы чувствовать приятный тембр своего голоса, чтобы скрыть свою изначальную глуповатость, чтобы, наконец, убедиться в том, что говорить бессмысленно.
Я предлагаю говорить на птичьем языке.
Это значит, что нужно подражать дрозду. Любой язык — птичий, поэтому можно говорить на любом конвенциональном языке. Важно сознавать его птичьесть (птицизну).
Коэффициент птицизны равен 1, если люди согласно кивают головами.
Если же, скажем, из трех собеседников с вами согласны лишь двое, птицизна равна 2/3, т.е. 0,666.
Птичий синтаксис прост — прежде всего сделать логическую остановку или изменить тон — взгляните собеседнику прямо в глаза, оцените возможную реакцию.
Когда вы говорите перед большим количеством людей, говорите о том, с чем согласно большинство из них — то есть о наиболее простом, скажем, о том, что с евреями пора кончать, а экономика должна быть экономной. Назовем это Золотым Правилом Дятла.
А теперь подойдите к зеркалу, поправьте пробор, загляните в эти прекрасные очи и, поводя хохолком, прокудахтайте:
«Мы не рабы, Рабы не мы».
7. Артур и Смерть
Приходит к Артуру Смерть и говорит: «Давай играть в шахматы. Ставка — жизнь».
«А я не умею», — говорит Артур, хитрая бестия.
«Ну хорошо, тогда в поддавки». Не понял Артур и этих правил, чуть не заснул, пока Смерть растолковывала, что к чему.
«Давай тогда подбросим монетку: орел — смерть, решка — жизнь вечная».
Подбросили. Закружилась монетка волчком. Смерть рядом бегает, косу заносит — накрыть, сбить, остановить. Упала монетка с мостков в озеро.
Надоели Артуру эти игры, выпил он пива.
И вроде Смерть не Смерть — прекрасная девушка.
Однако прекрасная девушка говорит ночью, исповедуясь: «Никто мне не нужен, и ты мне не нужен». Странное поведение Смерти возмутило Артура, хотя это было типичное поведение четырежды выпитой девушки при теперешней культурно-половой ситуации. Тщетно Артур домогался души Смерти, помешав мне красиво закончить притчу. Лишь плоть ее смог получить герой-неудачник.
Но я упрям, по-крыловски упрям, я закончу цитатой апостола: «Смерти нет, а есть только жизнь вечная».
Спите спокойно, дорогие товарищи. А ты, Артур, знай: этот вывод — еще не самое гадкое.
8. Австралийский Кикабидзе
Идем с Артуром по свежему снежку. Морозный воздух, светло-зеленые стены домов. «Как только нас с тобой земля носит!» — вздыхает он.
И впрямь, осталось ли что-то святое внутри нас, и было ли.
Впрочем, есть. Есть и идеал, и символ, и все как у людей. Это мастер звука, это гений крика, это любитель прекрасной безвкусицы. Северные художники рисуют его портреты, петроградские алики вешают их на стены.
Он безумец.
На том портрете он в черной бабочке, он в шикарном костюме, он в белой рубашке, один глаз его не мигает.
Он поёт от станции к станции, он дружит то с тем, то с другим, он очень несчастен, ведь у него стеклянный глаз.
Почему он не живет в России? Здесь ему было бы веселей. Я вижу его у бильярдного стола в русской косоворотке, зеленое сукно, осиная талия, блестящий кий.
Он поёт о монстрах, поёт о героях, из Голливуда переезжает в Австралию, танцует с Тиной Тернер, у него стеклянный глаз.
Мы глядим на него, мы видим, что не только мы сошли с ума.
Я говорю, глаз у него из стекла.
9. Судьба искусствоведа
Семинары по новому искусству — это постоялые дворы на дороге познания. «От станции к станции», — пел американский Лев Лещенко, английский Мыкола Гнатюк.