Сервий застиг суету, царившую на Палатине. Сегодня сюда доставили сотни две статуй богов. Калигула лично командовал, что и где нужно расставить, следя за тем, чтобы все было непременно на своем месте. Установив мраморные изваяния богов, Калигула велел рубить им головы, к ужасу и удивлению Сервия. На месте срубленных голов он приказал поставить свои мраморные.
- Теперь я Бог! - разглагольствовал он вслух. Да, Юпитер пригласил меня на Олимп, жить с ним ( вчера ночью мы побеседовали), но я сказал, что у меня тут есть еще кое-какие дела. Нужно заложить дом на Капитолийском холме, чтобы удобнее было общаться с Юпитером. Сервий, ты непременно должен сочинить песнь о боге-Калигуле!
- Да, цезарь, - проговорил Сервий, он со свитком прошел по зале и присел возле императорской статуи. Просидев некоторое время со свитком в руках, СЕрвий наконец заметил, что за ним кто-то наблюдает. Рядом сидела молодая женщина в фиолетовом пеплуме с золотыми браслетами на тонких запястьях. Это была Ливилла, другая сестра Калигулы.
- Кто ты? - обратилась она к нему. - Раньше я тебя здесь никогда не видела.
- Я - Сервий, придворный поэт императора, - с почтением ответил он.
- Ты пишешь стихи? Я хочу почитать твои стихи! - Ливилла взяла свиток из рук его рук и пробежала глазами.
- Как прекрасно! - сказала она, не в силах сдержать восхищения. - Кто та девушка, которой ты посвящаешь такие стихи?
Сервий мечтательно посмотрел вдаль:
- Я не знаю ни кто они, ни откуда. Я видел ее только один раз и влюбился, как вспыльчивый юнец. Я даже не знаю, как ее зовут.
Ливилла повела аккуратно выщипанными бровями:
- Эта девушка прекрасна?
- Как лик луны или отражение Венеры в зеркале, как звезды ночного неба, как утренняя заря, как безбрежный океан...
- Она красивее меня? - спросила Ливилла, желая застать его врасплох.
- Для меня она прекрасней всех богинь, - ответил Сервий откровенно, - но я никогда, наверное, ее даже не увижу...
Ливилла заслушалась любовной историей, подперев рукою голову, украшенную круглыми жемчужинами. Она посмотрела на лысыватую макушку императора, сравнила ее с пышными черными кудрями Сервия и вздохнула. Сервий был действительно красив, как и был красив ее отец Германик, на которого Калигула был не похож ни внешне, ни внутренне.
Сервию трудно было найти на Палатине приятелей. К нему относились надменно, потому, как он был из обнищавшего рода, но когда узнал, что Сервий был любимчиком Калигулы, стали льстить и раболепствовать. Калигула любил Сервия, потому как с помощью его стихов увереннее чувствовал себя Богом и ненавидел его одновременно, зная, что он превосходит его (самого Бога) в таланте и красоте.
Сервий вскоре свыкся с жизнью на Палатине, привыкнув к пьяным пирушкам и развратным оргиям двора. У него было много любовниц, но не одну из них он не любил душою, вспоминая красивое личико Фабии и ее золотистые волосы, воспоминания о которых не давало ему покоя по ночам.