3
Фабия вплела в волосы цветы фиалок. Сидя в аккуратном садике за домом, она декламировала "Антигону".
"...создал речь и вольной мыслью овладел, подобно ветру, И законы начертал"...
Торквиний спрятался за деревом и с умилением слушал. И даже тихонько всхлипывал, расчувствовавшись. Нужно было идти в лавку и заняться делом: должны были привезти рыбу. Торквиний еще раз краешком глаза взглянул на дочь:
- Ах, какие изысканные жесты! Патрицианка! Истинная патрицианка! Богиня! - он улыбнулся и ушел, чтобы она не заметила его. Незаметно подбежала подруга Фабии, девушка из соседнего дома. Фабия в этот момент водила палочкой по песку. Элия с любопытством уставилась на рисунок:
- Кто это?
- Никто...
- Нет, - начала приставать Элия, - я знаю, ты что-то скрываешь!
- Нет же! - ответила Фабия и слегка покраснела.
- А я знаю, что скрываешь! - ответила Элия, и, сняв заколку с головы подруги, побежала в садик.
- Отдай! - закричала Фабия, погнавшись за ней. Элия забежала за дерево и, как бы дразня, покрутила заколку:
- Не отдам! Не отдам! Не отдам, пока не скажешь!
- Хорошо, - наконец сказала Фабия, - скажу.
Элия побежала за ней. Они уселись на траве.
- Ну? - с нетерпением стала спрашивать подруга.
- Я влюбилась, - проговорила Фабия и покраснела еще больше.
Элия издала победоносный крик:
- Я так и думала! Он красив?
- Как сам Аполлон, клянусь щитом Ахиллеса!
- Богат?
- Вряд ли. Но самое печальное то, что я его никогда не увижу. Я даже не знаю его имени. Прошло уже полгода, я почти забыла черты его лица, но сердце любит... Я не хочу думать ни о ком другом, только о нем...
- А правда, что ты видела Калигулу? - спросила Элия.
- Да.
- На кого он похож?
- На Юпитера...
- Тут их разговор оборвался, потому, что девушки-соседки позвали играть с ними.
- Побежали, Фабия, давай руку! - они выбежали з садика. - Быстрее, быстрее же!
Фабий Прокул гнал лошадей. Он загнал уже добрый десяток скакунов, чтобы скорее достигнуть Рима. Сосланный в ссылку на Мелиту еще Тиберием, он жил изгнанником шестнадцать лет и молил богов о том, чтобы они скорее послали Тиберию смерть. Томясь на чужой стороне, он едва не сошел с ума и даже решил вскрыть себе вены. О Рим! Ты жесток и коварен. Ты утопаешь в крови из-за тиранов, но все же, ты великий город, город Ромула! Нет, это целая империя. Прокул тосковал по Риму, он стал замкнут, мало с кем общался. Отрастил длинную бороду и постарел лет на десять. Не в силах больше выносить разлуки с родиной, он все-таки решился что-нибудь над собой сделать. Но вдруг неожиданно пришло послание о смерти Тиберия и воцарении Калигулы, а стало быть... Эх, Рим!
С этими мыслями Прокул гнал лошадей. Сердце билось с отчаянным нетерпением. Вот он! Мраморные колонны и портики храмов, статуи богов и триумфальные арки. Да, это Рим! Сердце Прокула ликовало. Его имение было возвращено императором. Въехав в Рим, под всадником упал тяжело дышащий конь, которого он загнал. Но Прокул с выражением неописуемой радости схватил в руку горстку римской земли и крепко сжал.
- Дома, я дома! - закричал он, помчавшись по улицам.
Люди с удивлением таращились на заросшего, бородатого человека в потрепанной одежде, несущегося по улице, как хороший скакун. Добежав до дома, он забарабанил в дверь. Старый раб не узнал его и подумал, что это нищий попрошайка, когда же он узнал, со слезами рухнулся перед ним на земь. Первыми словами Прокула были:
- Пить! - и: - Где можно найти торговца рыбой по имени Торквиний?
Он хотел бежать на поиски прямо сейчас, но свалился от усталости и не в силах был более подняться.