— Просто чудаками, которых никто не воспринимает всерьез, — горько вздохнула она, а затем спросила: — Но с чего ты взял, что я ведьма?
Дюмарест снова взял колоду карт в руки:
— Ты слишком часто выигрываешь. Это не может быть телепатией, так как я сделал все возможное, чтобы ты не видела даже кончиков карт. Ты не могла подтасовать колоду, ведь ты даже не прикасалась к ней. А если бы ты владела телепортацией, не думаю, чтобы от этого была какая-то польза. Какой в том толк, что ты умеешь и знаешь, как передвигать предметы из одного места в другое? А сказать, что тебе просто везло, тоже нельзя. Невозможно угадывать карту так часто. Поэтому я нахожу только одно объяснение.
Калин была ясновидящей.
Зеркало из гладкого пластика представляло собой настоящее оптическое чудо. К тому же еще было так хитроумно устроено, что давало при особом освещении несколько искаженное отражение, скрывая недостатки, чтобы польстить тому, кто в него смотрелся. Сара Маретта не располагала временем на подобного рода обман. Нетерпеливым движением руки она включила неоновую трубку над зеркалом и стала пристально изучать свое лицо. «Старуха, — сказала она себе, — которая все продолжает стареть». Время и богатый жизненный опыт оставили свой губительный отпечаток. И его не скроешь никакой косметикой, сколько ни накладывай. Лицу была необходима полная трансплантация, чтобы заменить обвисшую дряблую кожу на нежную, со светлыми чертами юной девушки. Но это еще не все. Ей хотелось обрести заново упругую грудь, пленительную округлость бедер и ягодиц, изящные ноги и руки. Особенно руки.
«Мне необходимо новое тело», — размышляла она, глядя в зеркало. Совершенно новое тело, которое, если доверять слухам, она могла при желании заполучить. Хирургам Пейна, как утверждала молва, удалось наконец раскрыть секрет трансплантации мозга. За деньги, и немалые деньги, они вынут ее мозг и поместят в голову только-только созревшей девушки. И хотя это были только слухи, ей так хотелось поверить в это!
Снова стать молодой! Наблюдать, как загораются при виде тебя глаза мужчины, и испытать трепет, пронзающий все тело от его прикосновения. Жить!
Поглядывая на свою спутницу, Элмо Раш читал все эти мысли, как если бы ее мозг представлял собой открытую книгу. Он стоял, прислонившись к стене. Густые брови скрывали глаза, а тонкий рот искривился в жестокой усмешке. Вдруг он решительным шагом направился к зеркалу и выключил лампу над ним. Вместе с медленно угасавшим светом женщина заметно, лет на десять, помолодела.
— Элмо, что ты делаешь?
— Сколько можно мучить себя? Зачем бесцельно проворачивать рукоятку ножа в больном месте? Неужели для тебя так важно снова стать молодой?
— Для меня — очень.
— Наверное, молодость была для тебя самым счастливым временем. — В его голосе прозвучала горечь. — Выходит, тебе повезло больше моего. Возможно, самыми приятными остаются воспоминания о публичном доме, где тебя выставляли на продажу, как падшую женщину.
Сара посмотрела на него и сказала без всякой злобы:
— Там, кстати, такие, как ты, становились в очередь, чтобы заплатить за удовольствие, которое никак нельзя получить по-другому.
— Это верно.
Элмо сел на кровать рядом, крепко прижавшись к ее телу, и увидел в зеркале свое отражение — нагромождение бугров и вмятин, разделенных ажурным узором из тонких нитей шрамов.
— Скоро ты получишь то, что хочешь. Очень скоро. — Он увидел, как от этих слов задрожали ее руки, отчего драгоценные камни на них заиграли всеми цветами радуги. Элмо прикоснулся к ним обрубками пальцев. — Ведь правда, славные камешки? — ухмыльнулся он с издевкой. — Одно удовольствие смотреть на них. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, что это дешевка — искусственные кристаллы в позолоченной оправе. Только и всего. Если их продать, вряд ли хватит даже на самый короткий полет в режиме временного ускорения. И то, если получится.
— Думаешь, твои шрамы стоят больше?
— Меньше, — признал он. — Вот поэтому мы и работаем как одна команда. С моей стороны опыт и знания, а с твоей — деньги, точнее, то, что от них осталось. А осталось, — многозначительно произнес он, — всего ничего.
Все, что он говорил, было правдой. Что их ожидает? Деградация и нищета. Кому нужна старая безобразная женщина? Сара посмотрела на сидевшего рядом мужчину. Элмо тоже оставлял желать лучшего, но, по крайней мере, хоть понимал это. Да к тому же ей, как женщине, очень хотелось, чтобы рядом был не такой мужчина.
Вот, например, такой, как Дюмарест. Она без страха доверила бы ему дело, которое задумала, и не сомневалась бы, что он доведет его до победного конца.