— Никого хоть не убили? — поинтересовался я.
— Если верить слухам, то человек пятьдесят уже сожрали. И это только тех, кого свидетели наблюдали лично. Двоих похитили, с собой унесли. В логово к себе, вестимо, чтобы потом сожрать.
— Звездец, ситуация… Но храбрые охотники их, разумеется, победили?
— А то ж! — гоготнул Демид. — С Адмиралтейства сбросили. У нас и свидетели есть.
Паук, прыгнувший со шпиля, долбанулся так, что это уже походило на атаку шведов. Нам пришлось срочным порядком полечь и закрыть головы от осколков. У меня немного заложило уши. Когда встал, увидел свернувшегося клубком паука, лежащего в уютном кратере.
— Эй, — позвал я. — Ты как?
Со скрипом и скрежетом паук поднялся на ноги. Они торчали криво, как попало, но держали.
— Да, — вздохнул Ползунов. — Боюсь, что сто метров — это беда. Потребуется серьёзный ремонт. По-хорошему, его и сейчас бы…
Но тут паук, словно мысль о ремонте была ему неприятна, вдруг совершил сложное, комплекскное движение. Рванулся вверх всем телом одновременно. Послышался множественный «хрусть», и все поврежденные суставы вправились. Опустившись в привычное положение, паук сноровисто выбрался из кратера и встал рядом с сотоварищем.
— Глазам не верю! — воскликнул Ползунов. — Они способны чинить себя сами!
— А ты как думал! — усмехнулся я. — Знай наших инженеров. Ползунов херни не смастерит.
— Ого, мужики, — восхитился один из охотников. — А чего это вы делаете? А?
— Пауков со шпиля сбрасываем.
— То видно. А зачем?
— Ну а зачем они на шпиле? Так себе украшение, согласись.
Охотник вынужден был согласиться.
— Вы, кстати, как — к битве с Горынычем-то готовы?
Я понятия не имел, к какому ордену принадлежат ребята, пришедшие с Демидом, но это и не было важным. Меня тут знали все и знали, что у Владимира Давыдова слово с делом не расходятся. А Демиду я дал задачу собрать и морально подготовить вообще всех, невзирая на принадлежность к ордену и политические взгляды.
— Готовы, конечно! — отчитались незнакомые охотники. — С тобой, Владимир, хоть на край света!
— Придёт время — и на краю света побываем, — пообещал я. — Послезавтра где вас искать? Давайте только не у Иван Иваныча дома.
— В нашем оплоте? — предложил Демид. — Ну, в том, где Мефодий сидел. Там места много.
— Замётано. Ну всё, мужики, не смею задерживать. Отсыпайтесь.
Охотники исчезли. Ползунов тронул меня за рукав.
— Мы закончили?
— Ну да.
— Слушай, а ты не мог бы… — Ползунов зябко повёл плечами.
— Да не вопрос, конечно. Я что, мазохист, что ли — ещё и обратно на пауках ехать.
Пришлось сделать две ходки. Сначала перенести домой Ползунова, потом вернуться за пауками. Но пауков я к Ползунову уже не потащил. Хватит. Иван Иваныч — человек уже фактически семейный, пора брать себя в руки. И поставить «якорёк» в Питере где-нибудь в другом месте. Пользоваться гостеприимством нужно прекращать до того, как тебе намекнут. А мне, по ходу, не намекнут. Так что, тем более, нужно тормозить самостоятельно. Я ж не Тварь, я человек культурный.
Дома, в Давыдово, все спали. Я переоделся, притопал на кухню и сам заварил себе чаю. Хм… Кажется, вообще впервые в этой жизни сам завариваю себе чай. Геморрное дело — без электричества-то — но справился. Когда чайник уже закипал, нарисовалась заспанная Маруся. Очень удивилась моим действиям, но компанию составила. Вытащила откуда-то крендельки и мёд. Устроились прямо на кухне. Маруся поинтересовалась, как прошла охота. Я коротенько отчитался.
— Главное, что вы живы, барин, — заключила Маруся. — А Митрофанушка где?
— Какой Ми… А, Неофит? Да в кабаке, со всеми отмечает.
— В кабаке?
— Угу… Н-да, согласен, звучит так себе. Я как-то забыл, что среди нас несовершеннолетние. Но за ним Мстислава присматривает.
Блин… За Мстиславой за самой бы кто присматривал. Демид вот, в Питере, справлялся с этой задачей из рук вон плохо.
Я вздохнул, но потом успокоил себя мыслью, что в кабаке есть ещё Земляна, есть не совсем уж тупой Захар. Есть мудрый Прохор. Есть Егор, в конце концов, на которого как на себя можно положиться. Да и сам Неофит — не оранжерейное растение. Не потеряется. Опять же, амулет для перемещений по Знакам у него есть. Хватит всё контролировать. Сейчас уже конкретно настала пора сосредоточиться на главном.
— И что же, вы правда завтра в потусторонний мир пойдёте? — спросила Маруся, глядя на меня во все глаза. И сама же содрогнулась от ужаса, которым повеяло от её слов.
— Надо идти, куда деваться.
— И то верно. Барышню-то жалко! Она хорошая, добрая.