Теоретически это место уже вполне могло простреливаться, а потому стоило быть максимально бдительным.
Через рощу мы пробирались пригнувшись. В полусотне шагов от моста я приказал залечь и подбираться ползком, потому что из-за деревьев нельзя было разглядеть противника на другом берегу, а нас вполне можно было засечь с холма.
Мерзкая слякоть!
Я полз впереди, время от времени подавал сигнал остановиться, приподнимался на одно колено и вновь осматривал другой берег через бинокль. Действительно, пока никого. На холме тоже не было никакого движения. Руки и сапоги утопали в грязи, полы шинели отяжелели от воды и мешались под ногами, пулемет то и дело норовил свалиться со спины в жижу. Возле берега мы остановились: роща подходила прямо к воде.
Я привалился к стволу тополя, посмотрел в бинокль: все еще никого. Я указал Хоакину на мешок, он начал развязывать его и доставать бруски динамита, смотанные проводом.
— Провода точно хватит? — забеспокоился Аугусто.
— Должно хватить, — сказал Хоакин.
Вместе они набили свои сумки взрывчаткой, взвалили мотки провода на плечи и прицепили на пояса веревки.
— Рук бы на все хватило, — усмехнулся в усы Аугусто.
— Начали, — прошептал я. — Аугусто, Хоакин — за мной, на мост. Бегом, пригнувшись, за деревьями. По мосту пробираться только ползком. Вито — хватай взрыватель и ложись за насыпью. Пошли.
Прячась за тополями, мы подбежали к мосту. У берега я вновь бегло оглядел окрестности в бинокль. Все еще тихо. Я залег на мост и стал ползти вперед, быстро передвигая локтями и коленями. Хоакин и Аугусто ползли за мной.
Я обернулся и увидел, что Аугусто и Хоакин почти синхронно перелезают через перила и спускаются к опорам. Я надеялся, что никто из них не свалится в воду. Это было бы очень глупо. Пополз дальше.
Добравшись до конца моста, я переполз в кусты на правой стороне, откуда хорошо просматривались обе дороги. Снова обернулся и увидел Хоакина, стоявшего на опоре и разматывающего веревку. «Молодец», — подумал я. Аугусто я не видел за мостом, но был уверен, что он справится.
Я положил перед собой пулемет, осмотрел в бинокль обе дороги и холм. Никого, никого, никого. Пусть они быстрее справятся, думал я, пусть не придется стрелять. Я направил дуло в сторону холма и ждал.
Они могли пойти справа, слева или прямо с холма. Я по очереди осматривал все три стороны и оборачивался.
Хоакин стоял на укреплении, широко расставив ноги и обхватив коленями опору, и торопливо приматывал брусок динамита веревкой к металлической подпорке.
Снова посмотрел влево, вперед, вправо. Спокойно.
Я взглянул за мост: из-за насыпи совсем не было видно Вито. Хорошо.
Небо становилось светлее.
Наконец Хоакин закончил возиться с первой опорой, обернулся в мою сторону, поднял руку и стал карабкаться наверх. Как там Аугусто? Я нервничал.
Влево, вперед, вправо. Никого.
Хоакин забрался на мост и пополз вперед с сумкой динамита, разматывая за собой провод.
Аугусто, черт тебя дери, сколько можно возиться.
Влево, вперед, вправо — чисто.
Я побарабанил пальцами по магазину «бергманна», оглядывая окрестности. Неужели все будет хорошо? Стоп, нельзя расслабляться, к тому же Аугусто слишком долго привязывает динамит.
Когда Хоакин уже переполз мост и начал спускаться ко второй опоре, я увидел, что из-за моста поднялась рука Аугусто.
Наконец-то.
Он медленно выползал из-за перил, держа в зубах сумку с динамитом. «Молодец», — думал я. Я вспомнил, что он, в отличие от Хоакина, довольно высокий и грузный, поэтому ему было труднее. Надо было послать Вито. Но Вито лучше стрелял.
Хоакин встал ногами на укрепление и начал доставать динамит. Аугусто лег и медленно пополз вперед. Вито не было видно за насыпью: я посмотрел в бинокль и увидел дуло его пулемета.
Влево, вперед, вправо. Вперед, влево, назад. Влево.
В сотне шагов от меня неподалеку от дороги, уходящей влево, зашевелились кусты.
Так, этого еще не хватало.
Я вжался в землю, снял с предохранителя «бергманн», направил его в сторону кустов и глянул в бинокль.
В кустах промелькнула тень в серой шинели. За ней быстро проскочила еще одна. И еще.