Конечно, не все вышло легко, им пришлось преодолеть некоторое сопротивление государственной машины, учитывая отсутствие документов у Зоряны. Однако, благодаря помощи и поддержке Артема, все удалось. И вчера они с Захаром расписались. На самой этой регистрации не было никого, кроме того самого Артема с женой в качестве свидетелей. Не хотелось никого больше звать, это казалось чем-то настолько же сокровенным, как и та их «прогулка» во сне по калиновому мосту. Нечто предельно интимное и глубокое, не требующее лишнего шума и чужого внимания.
А еще Захар уговорил ее написать заявление в полицию насчет того нападения, и сам тоже дал показания о том человеке, который привез ее к нему, хотя Зоряна этого совершенно не помнила.
— Может, не стоит так уж сурово к нему? — немного нервничая в непривычной обстановке, да и всегда неуютно ощущая себя в подобных государственных учреждениях, растерянно заметила Зоряна. Знакомое ощущение своего бесправия и беспомощности накатило, отравило душу. — Ведь он мне даже помог, если рассудить отстраненно, и не тронул…
— Мы не знаем, как повернулось бы все, если бы ты не травмировалась в тот момент и они не испугались. Да и человек тот не один был. А у остальных точно ничего доброго на уме не имелось. И их к ответственности, как минимум, за нанесение телесных повреждений и угрозы, стоит призвать. И чтоб в полиции об этих людях знали. Промолчим мы — они возомнят себя безнаказанными, и в следующий раз другая девушка уже не спасется… — сурово заметил Захар, отметая ее сомнения.
— Следующий раз всегда есть у таких людей, — подтверждая слова друга, ровно заметил Артем, следящий за их разговором. — Поверь мне, Зоряна. Я уже за пару лет службы в полиции этого насмотрелся, и спасибо, если жертвы таких мразей живыми остаются…
Это послужило последним и веским аргументом, Зоряна больше с мужчинами не спорила. У них в таком опыта больше. Да и она не хотела, чтобы кто-то еще пострадал. Ведь прав муж, не всем так, как ей, повезти может…
— Нормально себя чувствуешь? Не передумала? — будто ощутив тревожность, уточнил Захар, отрывая от мыслей. Накрыл ее ладонь своей.
Хоть муж продолжал быть сосредоточенным на дороге, она точно знала — внимателен и ко всему, происходящему с ней. Как и Зоряна, впрочем, теперь его будто бы всегда внутри себя ощущала. Настроились друг на друга, подлаживаясь и подгоняя под новую реальность, в которой их двое.
— Нормально. Не могу сказать, что с радостью это делаю, но я должна, понимаешь? — погладила его руку, любуясь одинаковыми золотыми ободками на их пальцах, простыми и не вычурными, но такими значимыми для них!
— Понимаю, — отозвался муж, поглядывая то на нее, то на дорогу. Но казалось, что Захар все равно не в восторге от принятого ею решения. — В любом случае, помни: ты от них совершенно свободна теперь, ненаглядная. Они никак не могут повлиять на твою жизнь или свободу больше! — так внушительно и весомо, как только он умел, проговорил Захар, крепче сжав ладонь Зоряны. Кольцо о кольцо царапнулось, словно тоже весомости словам добавляя.
Она улыбнулась, уже не став повторять. Но ей действительно хотелось вернуться туда, где выросла. Еще и для того, чтобы свои корни до конца вспомнить, о которых в том сне столько думала. Себя саму принять целиком и полностью, оставив страхи, внушенную беспомощность и неверие в свои силы в прошлом, став достойной своего любимого…
Село лежало в стороне от основной дороги, даже не в первой линии, пусть и не далеко от райцентра. И с первого же взгляда в глаза бросались все признаки запустения. Дорога вся изъедена ямами, фонарей нет, здание с гордой надписью «Клуб» покосилось и явно начало разрушаться. За все то время, что они проехали по населенному пункту, Захар заметил один единственный маленький магазин, ничего, хоть отдаленно похожего на место под рынок, если таковой тут случался, также видно не было.
И словно в противовес всему этому, храм возвышался над дорогой в самом центре села, сверкая куполом и свежевыкрашенными стенами. Огромная поляна перед церковью была аккуратно огорожена и ухожена, украшена высаженными кустами астр. За этим зданием и территорией, определенно, следили и заботились.
Неудивительно, что власть батюшки и его воля были настолько значимыми тут — против воли люди объединялись вокруг церкви, не имея никаких иных альтернатив на досуг и общение. И тут уже только от совести и чистоты самого священника зависеть будет, что в такой общине «расцветет». Очевидно, этим и можно было объяснить все то, что Захар уже узнал об укладе в селе от своей лэли, да и на что Сармат ссылался.