«Почему?», — неожиданно сердито сказала миссис Хокинс. «Чтобы вы могли пойти в банк и забрать все деньги?»
«Как мы можем такое сделать?», — спросил Карелла.
«Если бы у вас была книжка, вы могли бы снять все деньги.»
«Это то, что вы планируете сделать?», — спросил Мейер.
«То, что я планирую делать, — это моё дело, а не ваше. Я знаю полицию, не думайте, что я её не знаю. И пожарных тоже. В этом районе их не зря называют „сорок разбойников“ (из названия арабской сказки „Али-Баба и сорок разбойников“, также наименование ряда преступных сообществ и коррумпированных политиков, действовавших в разное время в Нью-Йорке — примечание переводчика). У меня однажды был пожар в квартире на Сент-Себастьян, они украли всё, что не было прибито к полу. Так что не надо мне рассказывать про полицию и пожарных. Вы сделали вскрытие, не посоветовавшись со мной, не так ли? Её собственная мать, никто, кроме неё, не считал правильным резать её таким образом.»
«Вскрытие обязательно при убийстве», — сказал Карелла.
«Меня никто не спрашивал, всё ли в порядке», — сказала миссис Хокинс.
«Мэм, они пытались…»
«Я знаю, что они пытались сделать, не думаете же вы, что я не разбираюсь? Но они сделали что должны. Если бы я была белой женщиной, живущей на Холл-авеню, они бы вмиг меня прикончили. И вы думаете, я сдам банковский счёт, на котором лежит двадцать шесть сотен долларов? Чтобы кто-то снял все деньги, и больше я об этих деньгах не видела и не слышала? Я знаю полицию, не думайте, что я не знаю, как вы работаете, все вы. Мне нужно полгода, чтобы заработать такие деньги после уплаты налогов.»
«Миссис Хокинс», — сказал Мейер, — «эта книжка для нас ничего не стоит.
И, возможно, для вас тоже.»
«Эта книжка стоит двадцать шесть сотен долларов.»
«Только если это совместный счёт», — сказал Мейер.
«Или доверительный счёт» — сказал Карелла.
«Я не знаю, что это значит.»
«Чьё имя указано на книжке?», — спросил Карелла.
«Клары Джин.»
«Тогда, мэм, банк просто не примет во внимание никакую подпись, кроме её, без завещательных или распорядительных писем.»
«Клара Джин умерла», — сказала миссис Хокинс. «Она больше не сможет подписать своё имя.»
«Это правда. Это значит, что банк будет держать эти деньги до тех пор, пока суд не решит, что с ними делать.»
«Что с ними делать? В семье были только я и Клара Джин, я — все, кто остался, они отдадут деньги мне, вот что.»
«Уверен, что так и будет. А пока никто не может к ним прикасаться, миссис Хокинс. Ни вы, ни мы, никто.» Карелла сделал паузу. «Можно нам взглянуть на книжку? Нам нужен только номер счёта.»
«Зачем? Чтобы заставить банк перечислить вам деньги?»
«Миссис Хокинс, вы, конечно, можете не верить, что какой-либо банк в этом городе выдаст деньги на личном сберегательном счёте…»
«Я уже не знаю, чему верить», — сказала миссис Хокинс и вдруг разрыдалась.
«Где книжка?», — спросил Карелла.
«В… вазе над телевизором в моей спальне. Она в вазе. Я подумала, что никто не станет искать в вазе», — сказала она, вытирая глаза, и вдруг посмотрела через кухонный стол на Кареллу. «Не крадите деньги», — сказала она. «Если у вас есть способ украсть их у меня, пожалуйста, не делайте этого. На этом счету кровь моей дочери. На эти деньги мы собирались выкупить её из борделя.»
«Что вы имеете в виду?», — сказал Карелла.
«Альбом», — сказала миссис Хокинс. «На эти деньги собирались издать альбом.»
«Какой альбом?», — сказал Мейер.
«Идея альбома, которая у неё возникла.»
«Да, какого альбома?»
«Обо всём, что она пережила в жизни.»
«В жизни», — сказал Карелла и посмотрел на Мейера. «Вот оно. Вот и связь. Кто собирался записывать этот альбом, миссис Хокинс? Она говорила?»
«Нет, она только сказала, что ей нужно три тысячи долларов на это.
Сказала, что разбогатеет на этом, заберёт нас обоих из Даймондбэка и, возможно, переедет в Калифорнию. Так что… пожалуйста, не крадите у меня эти деньги. Если… если суд должен решать, как вы говорите, то пусть решает. Я думала о том, чтобы уехать на запад, как хотела Клара Джин, но если вы украдёте у меня эти деньги…»
И вдруг она снова разрыдалась.
Они не взяли книжку, когда покидали квартиру Дороти Хокинс, потому что, честно говоря, не были уверены в своём праве это сделать, и им не хотелось, чтобы впоследствии возникли проблемы с присвоением, особенно в этом месяце, когда четырнадцать полицейских в 21-м полицейском участке в Маджесте были арестованы за продажу наркотиков, ранее присвоенных у разных арестованных наркоманов и толкачей. Карелла и Мейер были слишком опытны, чтобы искать неприятностей, тем более, когда они знали, что всё, что им нужно, — это номер расчётной книжки и судебное постановление, требующее от банка выдать им дубликат выписки по счёту со дня первоначального вклада по настоящее время.