Два месяца пролетели как один миг. Такого стресса Мстислав Романович, да и все его подчинённые не имели с того раза, когда в город заезжал президент вместе со всей своей свитой и столичными генералами. Проводилась мобилизация, учения, а все мастеровые на сто вёрст вокруг были заряжены заказами на историческое снаряжение. И тут уже приходилось тягаться в крутости с заказчиками противной стороны, так как мощностей на всех не хватало. Преступность в городе упала на небывалый доселе уровень, так как «ночное воинство» было занято приготовлениями не меньше «дневного».
Так или иначе в последнюю субботу мая оба войска выстроили свои боевые порядки на берегах легендарной речки. И грянул бой, как сказал классик. Мы не станем описывать всей битвы, скажем только, что она стала легендарной и вошла в исторические анналы города. Были, конечно пострадавшие разных степеней с обеих сторон, но к концу сражения ярость бойцов сменилась усталостью и умиротворением. Вечер этого дня всё пёстрое воинство встретило братаясь вокруг костров, разложенных в вытоптанной траве. Поскольку организаторами боевого игрища были влиятельнейшие силы города, а вовлечено в процесс было в разной мере почти всё население, то на расстеленных между кострами полотнищах не было недостатка в напитках и угощениях. Пир затянулся до рассветной зари и многих, склонивших свои головы уже после сечи, разбирали по домам жёны и матери.
Конфликт с Дамиром был улажен, но потешная битва так понравилась обеим сторонам, что было условлено повторить её в следующем году. И через год снова. Так историческая реконструкция на берегах Калки обросла традицией, стала медийной и нашла поклонников во всей стране. С годами поколения ратников менялись, вливались любители из иногородних клубов. Но ядрами обоих войск, элитой оставались представители непримиримых противников, навечно остававшихся по разные стороны закона. Мстислав Романович со временем перешёл на более солидную и спокойную должность, где уже не надо было по ночам поднимать ОМОН по тревоге, объявлять перехваты и устраивать авральные совещания. Но за его опыт боевого вождя, стратегический и тактический таланты, а отчасти и в дань традиции, он оставался первым князем под багровой хоругвью на вершине холма. А под холмом, на равнинном берегу Калки, в белоснежном войлочном шатре с бунчуками всё также заправлял хан Дамир.
Мстислав Романович томился жаждой. Он уже нажал кнопку селектора и хотел было заказать себе стакан крепкого чаю с двумя ломтиками лимона, когда в дверь кабинета коротко стукнули и, прежде чем он успел раскрыть рот чтобы ответить, в приоткрывшуюся щель протиснулась голова Роксаны, Мстислава Романовича персональной ассистентки. Выражение лица Роксаны было трудно истолковать, хотя знали они друг друга не первый год и лиц от своей верной ассистентки начальник департамента города по имущественным вопросам насмотрелся всяких. И одухотворённо-патриотическое, когда они вместе, стремя о стремя, восседали верхами под шитой золотом багряной хоругвью на вершине холма. И тефлоново-непроницаемое, когда они разводили схлестнувшихся с взаимными имущественными претензиями городских олигархов. И то загадочное, отчасти отсутствующее по причине полёта в районе седьмого неба выражение женского лица, какое мужчинам случается наблюдать сверху вниз и на расстоянии немногим превышающим длину носа. Сейчас выражение лица чернобровой красавицы не походило ни на одно из знакомых Мстиславу Романовичу. Глаза она закатывала как от крайнего раздражения, лобик морщила в абсолютном недоумении, а губы её усиленно боролись с рвущимся наружу хохотом. Позади неё, в приёмной слышался бубнящий мужской голос.
«Мстислав Романович, тут до вас посетитель, странный какой-то, то есть совершенно невменяемое что-то несёт. Даже не знаю, впускать ли?»
«По предварительной записи?»
«Ну да, назначено ему на сегодня…»
«Ну так что же ты, голуба, как же можно не принять гражданина? Мы для нашего народа всегда на боевом посту, так сказать. Впускай! А, вот ещё,» - Роксана едва не исчезла за дверью, но тут же просунулась опять, - «ты уж заодно чаю с лимончиком мне сообрази… то есть нам, два.»