Консилиум из трёх личностей зафиксировал летальный исход.
— Что будем делать, братаны? — спросил фельдшер. — Теперь нас могут по судам затаскать за порчу чужого имущества. Штраф будет, о-го-го какой. А Михалыча могут прав лишить.
— А давай скажем, что мы не причём, — предложил санитар. — Типа сама сдохла.
— Не, не прокатит, труп надо прятать, — сказал мудрый фельдшер. — Нет тела — нет дела.
— Куда же мы его денем, типа куда спрячем, — почесал затылок санитар.
— В салон, к психу спрячем, — решительно пояснил фельдшер. — Потом прикопаем в овраге.
Троица схватила лошадь за ноги и потащила животное к двери салона.
— Не, не дотянем так, четвёртого надо. Тяжёлая зараза, — пропыхтел шофёр. — Давайте психа своего зовите, пусть помогает.
— Психа как-то нельзя использовать, потому как он псих, — глубокомысленно сказал фельдшер, но представил, как они втроём будут корячиться, затаскивая животное в салон, приуныл. — Ладно, зови психа, — сказал он санитару. — Пусть помогает. Всё равно бесплатно едет. Это как бы плата за проезд будет.
Санитар вытащил удивлённого психа из салона и показал ему четвёртую свободную ногу лошади, за которую псих должен был уцепиться и помогать тащить труп к себе в салон. Дальше они поедут вместе. Веселей им вместе, зато, будет. Псих оправдал надежды медицинских работников, выделываться не стал, а уцепился за ногу лошади и, пыхтя, помогал тащить её. Сразу видно: псих есть псих, ему всё равно, что делать и его ничем не проймёшь.
Потом шофёр долго уговаривал ошарашенную происшествием машинку поехать. Она никак не хотела тащить ещё дополнительную тяжесть, только отфыркивалась, но, наконец, поехала.
С грехом пополам доехали до больницы, где сгрузили психа. Лихой бригаде несколько не повезло тем, что сегодня вахтёром был Кузьмич, бывший армейский подполковник, человек приказов, уставов и инструкций. Кузьмич отличался особым трепетным отношением к различным руководящим бумагам. Поэтому он, следуя инструкции от 20 июня 1957 года, записал в один журнал по форме 2пс/3 входящие данные о доставке душевнобольного, а во второй журнал по форме 3пс/бис предмет, который был в машине. Труп лошади он, здраво рассудив, отнёс к предметам, ведь животное было мёртвым, значит предмет. На этом Кузьмич посчитал, что сделал своё дело, все инструкции главное соблюдены.
Доктора Бекбулатова проводили до кабинета Давыдова. Владимир Иванович был готов увидеть человека познакомившегося с белой горячкой и от этого явно расстроившегося до психоза, но увидел вполне здорового Бекбулатова. Коллеги поздоровались. По роду своей деятельности им приходилось частенько пересекаться, они даже считались, чуть ли не друзьями.
— Владимир Иванович, — начал Бекбулатов. — Рассказывай, что такого срочного потребовалось нашим психиатрам от бедного хирурга.
— Тут такое дело, — отвёл глаза Давыдов. — Сигнал на тебя из прокуратуры. Вот и пришлось машину за тобой посылать.
— И документы можешь представить, — нахмурился Бекбулатов. — У нас, что уже можно на улице хватать людей и в психушку тащить?
— Так прокурорские же и потребовали, якобы острый случай. Ты с белочкой воюешь, пол клиники своей скальпелем перерезал. Что делать надо было? — стал оправдываться Давыдов. — Если всё разъясниться, то я первый попрошу у тебя прощения. Вот сейчас позвоню Сеславинскому, пусть расскажет, что там у вас происходит, почему прокуратура свирепствует.
Позвонив Сеславинскому, Давыдов только покачал головой.
— Да, наломали мы с тобой дров, не разобравшись. Сеславинский говорит, что с тобой всё нормально. Гонит на неадекватную следователя прокуратуры. Знаешь что, раз всё разъяснилось, то я тебя сам на своей машине в город отвезу, договорились. И прими наши глубокие извинения.
Потом коллеги немного поговорили. Обсудили новости, знакомых. Рассказали друг другу парочку анекдотов. Затем Бекбулатов, со смехом, стал рассказывать на каком драндулете его везли в психбольницу, думал, что машина по пути развалиться.
— И зачем только твои орлы, дохлую лошадь ко мне в салон затащили, — смеясь, рассказывал он. — Так вместе и ехали сюда.
— Дохлую лошадь, — удивился Давыдов. — Сейчас выясню у фельдшера.