Это был древний, широко известный гимн Adsum, Dоminе. Он содержал основы этических правил, которые определяли жизнь Целителей мирских и духовных с тех самых пор, как среди Дерини появились первые Целители. Во второй раз за всю жизнь Камбер слышал его исполнение, хотя слова читал тысячу раз и знал их наизусть. Даже красивый баритон Райса мог передать лишь малую толику того, что звучало в гимне.
Гармония голосов Целителей-священников проникала в самое существо Камбера. Он слушал и размышлял над тем, что одних делает Целителями, а другие, лишенные этого неведомого свойства, остаются простыми смертными.
Певцы дошли до ектеньи, и Камбер отвлекся, вспоминая, как пел Райс, перед глазами возник священный круг в башне в Шилле. Это было в ту ночь, когда Ивейн родила второго сына. Еще до рождения ребенка они знали, что Тиэг так же, как и его отец, будет Целителем.
В ту ночь Камбер, Ивейн, Джорем и Джебедия слушали, как Райс, держа на руках младенца, пел ему ту же песню. Он посвящал своего сына служению искусству Целителя и Древним Силам, которых они призывали в свидетели.
Голос воспоминаний Камбера слился с голосами монахов Эмриса, когда зазвучало «Dоminus luсis»:
Певцы дошли до заключительного антифона, Камбер почувствовал, что Райс стоит рядом, плечом к плечу. Зять наверняка тоже вспоминал тот вечер, не переставая удивляться сокровенному смыслу песнопения. К горлу подступил комок, а к глазам — слезы. Но прежде чем он сумел взять себя в руки, Эмрис понимающе коснулся его руки и слегка подтолкнул его — пора двигаться дальше.
Он внезапно ясно понял, что аббат разделяет его чувства, всколыхнувшиеся под магическим воздействием гимна, но Эмрис не мог проникнуть в мозг Камбера, закрытого ото всех, кроме Райса.
Благодарный Камбер последовал за аббатом, отвлекая себя разглядыванием седой косицы, болтающейся впереди, усмиряя печаль и вбирая в себя спокойствие, исходившее от Эмриса. Его удивило, что шагавших следом Райса и Кверона тоже окружает почти осязаемое умиротворение.
Когда они выходили через боковую дверь, в воздухе, наполненном ароматами благовоний, разносились слова последней части гимна.
Они вступили в узкую аркаду, которая соединяла поперечный неф с круглым строением, вероятно, зданием капитула. Однажды Джорем сравнил этот капитул с разрушенным храмом, который они обнаружили при раскопках в Грекоте. Камбера заинтересовала постройка, и Эмрис, чтобы удовлетворить любопытство гостя, свернул в другую галерею. Прежде чем попасть внутрь, гости вышли во внутренний двор монастыря и получили общее представление о его планировке.