— И у вас есть видеозапись самоубийства Макферсона?
— Разумеется. Даже пленки его игры в казино, все есть… Знаете что, вам, наверное, будет проще это увидеть самому. Пойдемте, я покажу вам наш центральный пост.
Покинув кабинет, Люци повел Грассо по длинному коридору. Блеск и роскошь «Луксора», его мраморные полы и великолепные египетские декорации — все это осталось где-то там, наверху. Здесь же царил чуть ли не армейский утилитаризм. Бетонный пол, окрашенный в казенный серый цвет. Стены, облицованные белым пластиком. Неброские двери.
— Любое казино такого уровня, — пояснил Люци, — словно маленький город, а этот подвал — наша мэрия. Генеральный управляющий — наш мэр. Моя должность соответствует городскому полицмейстеру. Коммерческий директор — председатель торгово-промышленной палаты. И еще есть тринадцать других подразделений, которыми руководят, так сказать, «отцы города». У каждого свой офис и штат сотрудников.
Люци остановился возле неприметной двери без каких-либо опознавательных знаков, но с глазком на уровне лица. Постучал и через пару секунд сказал куда-то вверх:
— Я плюс один посетитель.
Очутившись в помещении, Грассо заморгал, приучая глаза к необычной обстановке. Одна стена была целиком занята телеэкранами: шесть рядов по десять штук в каждом. За ними наблюдали три человека, сидящие перед пультом со множеством переключателей и верньеров.
— Вот эти сотрудники и управляют «Оком Всевышнего». Лучшие из лучших во всем Лас-Вегасе, способны заметить любой подвох в игре. Откуда я это знаю? Да потому что двое из них сами когда-то подвизались шулерами, а третий парень их в свое время подловил. У них на троих столько навыков и знаний жульнических приемов, что нет на свете такой уловки, которая бы не была им знакома.
Грассо разглядывал экраны, пытаясь найти хоть какой-то смысл или логику в изображениях, менявшихся каждые пять секунд. На одном из мониторов вдруг возник Кайл Данем. Юноша играл в блэкджек.
— А вот этот молодой человек зашел в казино вместе с вами, — не оборачиваясь вдруг сказал один из наблюдателей. — Вы повернули в VIP-холл, а он отправился прямиком в зал.
— Что ж, давайте поглядим, — усмехнулся Люци. — Фиксируем стол.
Один из сотрудников щелкнул тумблером, и камера «наехала» на ничего не подозревающего Данема и его карты. Ему достались две дамы.
— Э-э… похоже, ваш приятель не очень-то разбирается в правилах игры, — покачал головой Люци.
— Он сделал что-то не так?
— У дилера открыта восьмерка, — стал объяснять Люци. — У вашего друга две дамы, это десятиочковые фигуры. Другими словами, он зацепил двадцатку, очень сильный набор, его никогда не следует разбивать. Но вы видели, он только что подал сигнал, что распаривает руки. Понимаете? Делит дам. Значит, у него теперь две руки, и он, видимо, надеется, что обе выиграют. А теперь смотрите, что будет.
Из «туфли» дилер выкинул Данему семерку под одну даму и шестерку под другую.
— Ну вот, мальчик доигрался. На одной руке семнадцать, на другой — шестнадцать.
Грассо увидел, как дилер открыл вторую свою карту. Десятка. Итого восемнадцать.
Люци сказал:
— У вашего товарища была практически выигрышная комбинация, а он взял и распарил ее на две руки с сильным недобором. Не иначе от жадности.
Грассо молча стоял и смотрел, как дилер забирает себе двадцатидолларовую ставку Данема.
— Святой отец, поблагодарите его от нашего имени. За пожертвование, — сострил один из экс-шулеров.
Люци распорядился поставить нужную пленку, и на одном из мониторов появилось изображение мужчины, под опасным углом свесившегося с какого-то балконного карниза.
— Вот это и есть Патрик Макферсон, — сказал начальник охраны.
На глазах Грассо Макферсон разжал пальцы и медленно повалился вперед. Лицо его было спокойным, если не сказать умиротворенным.
— Прыжок «ласточкой», — прокомментировал Люци. — Трудно поверить, да?
— Ага, десять баллов за технику, — вновь подал голос остряк.
Люци нахмурился.
— Извините, святой отец, — сказал он. — В нашей работе есть только одна отдушина, когда сталкиваешься с такими вещами. Вот и шутим, как умеем…
Грассо же и внимания не обратил на черный юмор: он был поглощен происходящим на экране. Возле останков Макферсона сразу же собралась толпа, и за фигурами людей священник пытался увидеть «судный камень». К сожалению, он понятия не имел, на что похож pietra giudiziaria, и, как он ни приглядывался, ничего нового для себя не обнаружил.