— Боюсь также, что у камня есть еще одна, трагическая, сторона. Чтобы понять ее, надо вспомнить слова Иисуса, начертанные на земле: «Ибо каким камнем судите, таким будете судимы». Понимаете, сам Иисус предупреждает, что у любого суда имеются две стороны. Во-первых, «камнем судите». То есть у владельца камня есть власть судить! Затем Он добавляет: «будете судимы». Возникает впечатление, что Иисус говорит так: «Если станете судить кого-то, то и вас будет судить Господь»!
— Позвольте, но ведь в Библии так и написано: дескать, «не судите, да не судимы будете»! — заметила Делани.
— Да, — закивал Грассо. — Более того, там есть продолжение: «И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? …вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего». Концепция абсолютно та же: никто не смеет судить другого человека, пока сам не разберется с собственными грехами. Здесь-то и кроется проклятие камня: он заставляет владельца столкнуться с его личными грехами и подвергнуться суду.
Делани перевела взгляд на Спенсера.
— Вы хотите сказать, что камень сейчас судит нашего судью?
— Нет, это не совсем так. — Грассо помолчал, собираясь с мыслями. — Думаю, сейчас лучше отступить на шаг и посмотреть, как все было. Итак, судья Спенсер получил камень в посылке, которую отправил адвокат по имени Патрик Макферсон. Когда мы с Кайлом были в Бостоне и беседовали с его вдовой, она рассказала нам, что покойный супруг был одержим идеей испросить прощения. Он разыскал множество людей — большинство из которых не видел со времен глубокого детства — и по очереди попросил у них прощения. Камень демонстрировал ему грехи из прошлого, а чувство вины заставляло просить прощение.
Здесь Грассо обратился к Спенсеру:
— Ведь с вами это сейчас происходит? Камень вынудил взглянуть на ваши грехи?
Спенсер опустил голову и посмотрел на распятие на ладони.
— Да, именно это он и делает.
И здесь судья рассказал историю с плагиатом.
— Профессор, оказывается, еще много лет назад все обнаружил, однако не испытывал необходимости поставить меня в известность. Пока я не коснулся камня. Когда же он наконец пришел ко мне, то прямо так и сказал, открытым текстом: дескать, воровство чужого труда — это грех. Вскоре у меня было видение. Как-то раз, еще маленьким мальчиком, я заявил отцу, что ненавижу его. Здесь уже моя собственная мать сказала мне, что это грех — не чтить родителей.
— Судя по всему, вы идете по тому же пути, что и Патрик Макферсон, — нахмурившись, прокомментировал Грассо. — С другой стороны, я должен отметить, что ни один из этих грехов не выглядит слишком зловещим. Больше ничего не было?
Спенсеру не хотелось говорить о пропаже полумиллиона акций «Цирк-Цирка», поэтому он помотал головой:
— Нет. Еще нет.
Как только он соврал, ладонь обожгло и распятие набухло кровью. Спенсер побежал в ванную делать перевязку.
— Что у него с рукой творится? — забеспокоилась Делани.
— Полагаю, нашего судью пометил Христос, — пожал плечами Грассо. — Стоит только прикоснуться к камню, как человек получает стигмату. Трудно сказать почему. В ходе наших исследований, впрочем, мы обнаружили, что такие люди в конечном итоге начинают страдать, как и Спаситель. За грехи. Они в буквальном смысле принимают на себя чужие грехи, подобно тому как Он принял на себя грехи мира.
— По-вашему, судью Спенсера наказывают за грехи других людей?
— Вряд ли слово «наказывать» здесь уместно, — покачал головой священник. — Опять-таки я не уверен, как именно работает «судный камень». Однако я полагаю, что всякий раз, когда у судьи Спенсера возникает видение, или он сталкивается с одним из собственных грехов, стигмата на руке увеличивается, боль становится сильнее. Должен предупредить вас: не могу отделаться от мысли, что со временем судью подомнет происходящее и он разделит ту же участь и боль, что и сам Христос, когда грехи мира были взвалены на Его плечи. Если грехи оказались непосильны для Христа, на что уповать простому смертному?
— Камень… собирается убить его. Вы к этому клоните?
Грассо не ответил, потому что из ванной вернулся Спенсер. Впрочем, судье хватило последних слов Делани, чтобы понять тему обсуждения.
— И каков же ответ? Камень убьет меня?
— Мы слишком мало знаем, дабы делать окончательные выводы…