Спенсер. На полу. Навзничь. Вокруг левой ладони — лужа крови.
Делани упала на колени.
— Спенсер! Судья! Вы меня слышите?!
Мужчина с трудом открыл глаза.
— Делани… — пробормотал он. — Извините… я не одет…
Действительно, на нем были только серые плавки и майка. И то и другое перепачкано кровью.
— Сколько вы тут лежите?!
— Не знаю… — едва слышно ответил он.
— Я звоню!
— Нет! Нет… Нельзя… «скорую»… Только Грассо. Там… у телефона…
На блокноте возле телефона Делани нашла номер. Кайл Данем поднял трубку после первого звонка.
Через двадцать минут они с Грассо уже подкатывали к коттеджу. К этому времени Делани успела перетащить Спенсера на кровать, остановила кровотечение и теперь полотенцем затирала пятно на полу.
— Он потерял очень много крови, — выпалила она. — И у него страшный жар. Нужен врач! Мы должны немедленно отвезти его в больницу!
Она сбегала в ванную, вернулась с мокрым полотенцем и положила его на лоб Спенсеру.
— Боюсь, вся современная медицина ему не поможет, — покачал головой Грассо, рассматривая левую ладонь Эвана. — У большинства стигматиков не течет кровь из ран, а у нашего судьи так и хлещет…
Он пригнулся к уху больного и крикнул:
— Спенсер? Это я — Грассо!
Спенсер, до сих пор мирно лежавший с закрытыми глазами, дернулся и ошалело уставился на священника.
— A-а… святой отец. Извините… не могу встать…
— Сегодня камень трогали?
— Нет.
— Опять на грех нарвались?
— Нет, — соврал он.
Тут же ладонь пронзило болью, и полилась кровь. Но все равно Спенсер упорно не желал рассказывать про встречу с Августом Шестым и Мелиссой.
Тут выяснилось, что чистых полотенец уже не осталось. В сумке судьи Делани отыскала еще одну белую майку и сделала с ее помощью перевязку.
— Думаю, что нашел способ избавить вас от проклятия! — объявил Грассо.
— Готов на все. Надо послать за камнем, давайте начинать…
— Не так все просто. Вы знаете, какой завтра день?
— Четверг?..
— Да, четверг, но не простой. Завтра — иудейский праздник, Йом Кипур. Знаете о таком?
Спенсер молча помотал головой.
— Тогда слушайте. Есть один древний ритуал, который проводили еще до Христова рождения. О нем, к примеру, говорится в Ветхом Завете. В третьей книге Моисеевой, «Левит». Глава шестнадцатая, стих седьмой. Там Господь объясняет, как мужчина по имени Аарон должен приносить жертву.
Грассо зачитал по памяти:
— «И возьмет двух козлов, и поставит их пред лицем Господним у входа скинии собрания; И бросит Аарон о обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех; А козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения».
— Козла? — горько переспросил Спенсер. — Тонко подмечено…
— Ежегодно первосвященник отпускал такого козла в пустыню, символически возложив на него все грехи земли Израилевой. Отсюда и пошло выражение «козел отпущения». Происходило это в день Йом Кипур, на иврите — День искупления. В этом году Йом Кипур состоится завтра, на закате. Я лично думаю, что мы сможем освободить вас от власти камня, когда переложим ваши грехи на козла отпущения.
— То есть… прямо взять козла и…
— Увы, дело несколько сложнее. К тому же — я смотрел в отрывном календаре — завтрашний закат будет в семь двадцать пять вечера. Именно в это время и надо совершить ритуал. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Понимаете?
— А что будет, если не сработает? — спросила Делани.
Священник молча отвернулся.
— Я должен знать… — прошептал Спенсер.
— Вы должны знать только одно: если ничего не делать, вы умрете. Как умер Иисус Христос.
— Сколько мне осталось?
— Не могу сказать. Не знаю. В молодости мне довелось видеть, как умирала одна девочка. Совершенно больная, прямо как вы сейчас. Стоило пройти нескольким часам, как она вдруг набиралась сил, свежела… А потом вдруг опять — кровотечение и жар. С каждым разом все чаще и сильнее.