— Мистер Арнольд очень строго следил за тем, чтобы все носили бейджики, — ответил Стюарт. — И разумеется, хозяева дома резонно считали, что Амиль свой идентификатор держит при себе. В противном случае мистер Арнольд и не стал бы проверять показания компьютерного монитора.
— Вы уклоняетесь от ответа на мой вопрос, — сказала Делани. — Вы ведь не знаете, носил ли Амиль свой бейджик постоянно или же снял его перед тем, как отправиться на вечеринку. Скажем, он мог положить его на виду в своей спальне, откуда любой мог забрать его и затем подбросить в кладовую, чтобы навлечь подозрения на моего подзащитного.
Вмешался Тейлор Колдуэлл:
— Ваша честь, собирается ли защита задавать вопросы, или она сама выступает здесь свидетелем?
Спенсер сказал:
— Мисс Делани, если у вас есть вопрос, задавайте.
Патти решила сменить тему.
— Раз вы такой эксперт по убийству Джонбенет Рэмзи, — саркастически заявила она, — вот и расскажите нам, на кого тогда пали подозрения.
— Никаких арестов или официальных обвинений по тому делу не было.
— Я не об этом. Ответьте: кого изначально подозревали в убийстве?
— Ее родителей.
— А в нашем деле? Подозревала ли полиция Франка и Максин?
— В подобных преступлениях всегда падает подозрение на родителей, — ответил он, — однако мы вычеркнули их из списка, как только начали поступать улики против вашего клиента.
— Вот и давайте обсудим вашу методику сбора улик, — сказала Делани. — Взяли ли вы образец слюны у моего подзащитного?
— Да, взяли.
— До или после того, как сообщили ему про убийство Касси Арнольд?
Впервые за все время пребывания в свидетельском кресле детектив Стюарт замешкался с ответом.
— Этого я точно не помню, — наконец сказал он. — Но я точно помню, что он подписал разрешение на отбор пробы.
— А, бросьте! Давайте без утайки, только чистую и голую правду. Вы сказали моему клиенту, что если он разрешит взять у него образцы крови и слюны, вы сможете определить, употреблял ли он кокаин или иные запрещенные средства. Он позволил это сделать, так как считал, что его готовятся обвинить в хранении наркотиков, и хотел доказать, что кокаина у него в организме нет. Вы ничего не сказали ему о том, что собираетесь использовать образцы слюны при расследовании убийства Касси Арнольд. Вы не объяснили истинную причину, зачем вам нужны эти пробы. А ведь вы хотели провести анализ ДНК, не так ли?
Стюарт и глазом не моргнул.
— Могу по памяти повторить текст на том бланке, который он подписал без какого-либо принуждения. Цитирую: «Биологический материал, добровольно предоставленный вами в распоряжение Управления шерифа при графстве Альбемарль, будет использован в ходе текущего расследования, которое может привести к возбуждению против вас уголовного дела». Я конкретно спросил Амиля, прочел ли он этот текст и понял ли его смысл. Он сказал, да, дескать, понял. Так что я не считаю, что время взятия пробы играет хоть какую-то роль.
— О да, разумеется, вы так не считаете, — насмешливо отозвалась Делани. — Потому что вы знали, что обманываете его, сознательно отвлекаете. Ответьте мне, детектив: вы хотя бы проверили его организм на присутствие наркотиков в крови?
— Проверили, — кивнул Стюарт. — Наши тесты показали наличие остаточных количеств алкоголя и следы марихуаны, а больше ничего.
— Скажите мне, — продолжала она, — в каких таких тестах на наличие наркотиков используется слюна? Разве не правда, что слюна применяется в основном для анализа ДНК?
— Я не знаю, — спокойно ответил он. — Я не фармаколог.
Делани начинал захлестывать гнев, и ей хотелось, чтобы это не прошло мимо внимания присяжных. Пора прибегнуть к театральным приемам. Направившись к своему стулу как будто для того, чтобы сесть, она вдруг резко обернулась в последнюю секунду.
— Кстати, один маленький вопрос, детектив Стюарт. Разве не правда, что мой подзащитный заплакал, когда вы сообщили ему об убийстве Касси?
— Ага, зашелся рыданиями.
— Вот! Я бы сказала, что это весьма убедительное свидетельство, — триумфально воскликнула Делани, — что он до глубины души был потрясен этой новостью!
— Или, — усмехнулся Стюарт, — его сильно расстроил арест.
— Ваша честь! Я протестую и настаиваю, чтобы последняя сентенция была удалена из протокола заседания! Я не просила свидетеля выражать личное мнение!
Спенсер отказался:
— Советник, вы сами открыли эту дверь, когда изложили присяжным собственную трактовку слезливости вашего клиента.