Осталось выбрать ночь, непременно темную, воробьиную, и действовать быстро, чтобы брат не успел выкарабкаться на берег. Программист решил, что сейчас самое подходящее время - ранняя весна, лед начал таять, и брат, еще по-зимнему одетый, сразу пойдет на дно. Натягивая одеяло, программист видел словно наяву, как брат цепляется за лед, обламывающийся под его пальцами, барахтается в расползающейся полынье, захлебываясь и молотя руками.
Для верности программист решил привязать к ногам брата камень, чтобы он сразу ушел на дно, и пикнуть не успев, только как это сделать? Можно затеять игру вроде катания на трехколесном велосипеде, брат доверчив и падок на розыгрыши. Программист возбужденно перевернулся на другой бок. Привязать к ногам большой камень, а потом столкнуть в воду, так будет надежно. Он удовлетворенно пожевал губами.
Если камня не будет, брат выплывет, непременно выплывет, колотя руками по воде, цепляясь за склизкие камни набережной. Придется идти за ним, наклоняться, молча отдирать его пальцы от парапета и топить, наступая ногой на голову, как только она покажется из-под воды. А самое неприятное - ему придется смотреть брату в глаза. Программист встал с постели, надел халат, возбужденно забегал по комнате. Он обязательно увидит его лицо, прежде чем брат захлебнется, и что будет в его глазах - ненависть, ужас, немой упрек? Программист поморщился. Да все что угодно, лишь бы не эта его улыбочка.
Программист заворачивался в простыню и садился к столу, чтобы сделать расчеты. Он нарисовал маршрут и даже прошел его с секундомером, считая, сколько шагов от парадной до набережной. По пути на работу он каждый раз заглядывал под мост, выбирая место, где удобнее осуществить свой замысел. Он останавливался, встречаясь взглядом с чугунными чудовищами, сторожившими мост, и бросал камешек на счастье.
Брат, ни о чем не догадываясь, шел навстречу судьбе, что поделаешь, он не умел уворачиваться. Каждое утро он улыбался с экрана, а по выходным приходил к родственникам, не зная, что молчаливо сидящий в углу брат уже все решил.
Телеведущий бренчал на гитаре, обнимал программиста, предлагая ему спеть вдвоем, а девушки ахали, как так, неужели близнецы, вы же такие разные. Они действительно совсем не были похожи - стройный, с зачесанными назад волосами, открывающими гладкий лоб, улыбчивый телеведущий и скорчившийся, измятый, словно в узел завязанный программист.
В прихожей он подошел к зеркалу, распрямил плечи, одернул пиджак, но не стал больше походить на брата. Мешало выражение лица - его словно исказил невидимый шрам. Программист попробовал оскалиться, как брат, растянул губы, лицо стало кривым и клоунским, он поспешно отошел от зеркала, даже перевесил пальто, чтобы стереть из памяти свое отражение.
Брат казался вездесущим и бессмертным, как двойник, высасывающий жизнь, которого не убить ни пулей, ни ядом, уж сколько казней было ему придумано, а все без толку. Программист осунулся, стал опаздывать на работу, кричать на жену. Ему казалось, что в квартире дует из всех щелей, он наглухо заклеил все рамы, а утром на работе смотрел в окно и с горечью представлял, как жена открывает форточку, просовывая между рам голую руку, а потом стоит, вдыхая утренний воздух.
Воздух был чист и свеж, не отравленный братоубийством. Воды канала, через который шел программист, не окрасились кровью. Еще не мерещилась ему в воде голова брата с вытаращенными умоляющими глазами, на которую он наступал, да так, чтобы хрустнула шея и ненавистное лицо скрылось под водой навсегда.
Однажды программисту позвонили на работу и сухо спросили, кем он приходится известному телеведущему такому-то. "Братом", - ответил программист, и сердце его подпрыгнуло.
Ему сообщили, что брату стало плохо прямо в студии, его увезли в больницу, состояние тяжелое, и родным лучше срочно приехать. Из родных был только программист, он выскочил на улицу, не попадая в рукава пальто, задыхаясь, побежал через мост, даже камешек бросил второпях, несильно размахнувшись, но желание загадать успел. Дома он пытался сообразить, что брату понадобится в больнице, метался по квартире, уложил мыльницу, бритву, тапочки, но в спешке забыл пакет в прихожей. Возвращаться не стал, тем более в больнице оказалось, что брату не до бритвы с мыльницей.