Мел застучал по доске, и прошло некоторое время, пока Ирка записывала условия и чертила пирамиду. Чертежи у неё всегда выходили отличные, но как доходило до решения задачи — труба. Она никак не могла запомнить, где какую формулу надо использовать.
Вот и сейчас она стояла и глядела на своё решение, не понимая, что не так. И чёрт же меня потянул за язык.
— Ир, там в формуле ошибка, — прошептала я, заметив, что Биссектриса отвлеклась на сообщение в телефоне.
Только я записала формулу на листочке, собираясь технично показать её подруге, как меня настигло громогласное:
— Воронцова! Встань!
— Ух, кому-то попадёт, — ехидно заметила Калинина и её подружки мерзко захихикали в ожидании шоу.
— Калинина, сейчас ты у меня тоже схлопочешь, — пригрозила Биссектриса.
— Да что я-то, Клавдия Сергеевна? Я молчу-молчу.
— Воронцова! Оглохла? Встань, говорю. Захотела сорвать мне урок?
Я встала и равнодушно посмотрела на Биссектрису. На её шее нервно пульсировала жилка, кожа стала покрываться красными пятнами. Лицо перекосило от гнева. Говорить сейчас что-то Клавдии Сергеевне бесполезно. Я мысленно приготовилась к привычному сценарию.
— Почему ты вечно всё портишь, Воронцова? Свалилась же на мою голову! Может ты выйдешь сюда и вместо меня будешь преподавать? Может я неправильно вас учу и у тебя получится лучше, а? Давай, Воронцова! Ты же знаешь больше, чем я, иди, научи одноклассников, как надо решать задачи!
Снова-здорово! Наверное, стоит объяснить, что к чему. Дело в том, что в первый же день учёбы в этом интернате, на уроке по геометрии мне повезло попасть в чёрный список к Биссектрисе. В тот день у Клавдии Сергеевны было необычайно хорошее настроение, и она решила показать нам мастер-класс по задачам. За что она на меня взъелась? Я сказала, что у неё ошибка в решении. Это не было насмешкой или чем-то ещё. Просто озвучила то, что заметила. Кто ж знал, что тут учителя такие категоричные.
— Клавдия Сергеевна, чего вы от меня хотите? — спросила я.
— Попроси прощения за своё поведение.
— Извини, Ир. Неудобно получилось.
— У меня, а не у Погодиной! — взвизгнула она.
— Мне не за что извиняться перед вами.
— Что? Да как ты смеешь?! — Лицо Клавдии Сергеевны стало багряным от злости. — Ты… Ты… Как я тебя терпеть не могу, Воронцова! Ты одним своим видом меня доводишь!
Такая вот мелочь. Ну не нравлюсь я людям. Сколько раз мне говорили подобное — не сосчитать.
Повисла напряжённая пауза, которую нарушила сама Биссектриса:
— Пошла прочь, Воронцова! Живо! Вон из кабинета! И только попробуй ещё раз показаться на моём уроке! Чтоб ноги твоей больше здесь не было!
Чего и следовало ожидать. Каждую неделю одно и то же.
Я забросила свои вещи в рюкзак и, перекинув его через плечо, вышла из класса, успев послать Ирке многозначительный взгляд. Чтобы не натворила чего-нибудь из дружеской солидарности. А то она может.
Выйдя из здания школы, я направилась в сад, расположившийся на большой территории за общежитием. Есть там одно место, ставшее моим убежищем. Обычно я приходила туда, когда хотела побыть в одиночестве, но последние пару недель я наведываюсь в сад не только за этим. Как только дни стали теплее, садовник начал высаживать в клумбы цветы.
Признаюсь, частенько сбегаю с уроков, чтобы помочь ему. Цветы — моя отрада. Когда вожусь с ними, забываю обо всём на свете и проблемы уже не кажутся такими серьёзными — они исчезают. Существует только мягкая земля и удивительные растения, оживающие под моими пальцами.
— Валерий Петрович, доброе утро, — улыбнулась я садовнику и бросив рюкзак на скамейку стала закатывать рукава.
— А, Марго! Доброе, доброе. Снова Биссектриса бушует?
— Она самая.
— Вот неугомонная! И не надоело ей тебя изводить! Зла на неё не хватает! — возмутился он.
— Что сегодня высаживать будем? — поспешила я сменить тему.
— А, вот, у меня здесь эустома. Гляди, какая! Надеюсь приживётся. Как думаешь, а, Марго?
— Куда ж она денется, — улыбнулась я и потянулась к саженцам.
— Обожди, — остановил меня садовник. — Не торопись. Сначала подготовим почву.
— Есть, подготовить почву!
Я с радостью принялась за работу и не заметила, как пролетело несколько часов. Когда вернулась в комнату, Ирки ещё не было — уроки должны закончиться ближе к двум. Переодевшись обратно в джинсы с футболкой, я взяла сборник славянских мифов и забралась на кровать. Погрузившись в чтение, не заметила, как уснула. Мне снился заброшенный сад и три мраморные статуи девушек — одна из них была совсем девчонкой. Они с мольбой смотрели на меня окаменевшими глазами. А потом из-за деревьев вышел огромный волк и, зарычав, набросился на меня. Я закричала и проснулась.
Как же мне надоел этот волк! Уже раз сто видела этот сон, а волчара всё равно сожрать меня хочет, ещё бы знать за что. Я слезла с кровати и побрела к раковине. Чуть не вскрикнула, рассмотрев своё отражение в зеркале. Ё ж моё, зомби и то лучше выглядят. Волнистые волосы растрепались и спутались, под глазами фиолетовые круги, скулы заострились так, будто собирались вот-вот проткнуть мне кожу. Шрам, рассекающий правую бровь ближе к виску, показался мне почти багровым на фоне побледневшего лица, хотя обычно он светло-розовый. Только я открыла кран и сунула руку под ледяную воду, как в комнату вошла Ирка, и, увидев меня, воскликнула:
— Мать, ты чего такая страшная?!
— Ну спасибо, подняла мне самооценку, — пробубнила я, умывая лицо.
— Эмм, в смысле, ты нормально себя чувствуешь? Выглядишь не очень. Опять твои сны?
— Ага. Что там уроки?
— Ой, не спрашивай. Завтра на «мастер-класс» к Биссектрисе придётся тащиться после обеда. Будет меня мучить… учить, то есть, — пожаловалась Ирка, бросая рюкзак на кровать. — Ты мне вот что скажи, что это утром в столовке было? Я же на уроках еле высидела, сгораю от любопытства! Ты правда хочешь бежать?
Я вытерлась полотенцем и повесила его на крючок. Что ей ответить?
— Ты же знаешь, что домой мне летом не светит. Так что, чем сидеть тут три месяца, я лучше продолжу поиск. Просмотрю последние новости, перечитаю статьи, может быть есть ещё какие-то аномалии.
— Опять ты про портал! Что если не найдёшь ничего? — пыталась вразумить меня подруга. — Будешь по улицам бродяжничать?
— Мне не впервой.
— Да знаю я, потому и отговариваю. Полиции не попасться будет ещё сложнее. Вдруг опять поймают?
Я поджала губы и ничего не ответила. Пускай у меня будет совсем мало времени на поиски, всё равно есть надежда найти портал. Но оставшись здесь я развяжу руки директрисе. На летние каникулы по домам не забирают всего пять-шесть учеников, и я в их числе. Большинство учителей уйдёт в отпуск в середине июня, и тогда страшно представить, какие новые наказания для меня придумает Ульяна. Нет, лучше побег. Даже если опять какая-нибудь деревенская жительница сдаст меня в полицию, есть шанс, что тётя Марина не отправит меня сюда во второй раз.
— Вижу, ты всё уже решила, — покачала головой Ирка, словно прочитав мои мысли. — Как из нашей «Райской тюрьмы» бежать собираешься? Какой план? Тут повсюду камеры. Что если тебя директриса поймает? Или Палач? — Она ужаснулась. — Брр, тогда не известно, что будет.
— Не поймает. А по поводу камер не волнуйся. Ломать вещи я умею.
— А охранники?
— Придётся усыпить их бдительность, — Я пожала плечами. — Только…
— «Только» что?
— Мне нужна твоя помощь.
Ирка со вздохом уселась на кровать.
— Да я уж поняла. Что делать надо?