— Но ведь эта баня тоже теперь заброшена.
— То ж теперь! А так, если прикинуть, она всего лет десять как бесхозная. Знаешь какое раньше было время? Ох и славное! Хозяева купались почти каждый день и парились, и им хорошо, и мне работы вдоволь. Баня она же какой мощной силой обладает, всю черноту из людей вымывает. Но потом хозяева состарились, и их дети в город забрали. Всех вас туда тянет, ишь, как мёдом там помазано! Не хочет ваше поколение в деревнях-то жить.
— И вы один тут за всем присматриваете? — удивлённо спросила я.
— Кому-то же надо за порядком следить, — горделиво расправил плечи он. — Ребятня деревенская тут каждые выходные шастает, спасу от них нет. Гоняю. А что делать? Иначе всё развалят! По щепкам растащат. А баня — мои владения. Я тут полтора века живу!
— Сложно, наверное.
— А ты как думала? Я без отдыха с утра до ночи можно сказать! Иногда заезжие, вот прям как ты, забредают. Кого попарю и отпущу, а кого… Ну, им меньше везёт, в общем. Такая работа. Ты чего там возишься? Уж все поленья перебрала, время тянешь?
— Нет-нет, что вы! Я ж самое лучшее выбираю.
— Ну смотри, — пригрозил мне пальцем Банник, — перехитрить решишь, мигом кожу сдеру, жалеть не буду.
— И в мыслях не было, — соврала я, не моргнув глазом. — А расскажите ещё что-нибудь, может быть, у вас в бане есть что-то необычное?
— Да что тут необычного, баня как баня. Хотя… Не то чтобы оно есть. Скорее, набрехал кто-то. Года три назад ко мне молодец влез, нездешний, одет был, как у вас сейчас говорят, по-модному — сразу видно городской. Долговязый такой, рыжий. А хитрый! Тоже всё выспрашивал и так, и эдак — портал искал. И где услышал про переход? Непонятно. Его тут отродясь не было. Ушёл ни с чем парнишка, даже париться не стал. Но зато гостинцы оставил. Эх, хотел бы я и сам знать про портал, тогда бы мог во внутренний мир податься. А так, придётся тут своё доживать. Не всем дано переход найти.
Я разочарованно вздохнула. Ну вот, снова мимо. А мне очень хотелось верить, что в этот раз обязательно повезёт. Теперь уж точно пора отсюда смываться.
— А ты слушать умеешь, девка. Не перебиваешь. Может быть, не буду тебя сразу в кипяток? — хитро прищурился банник. — Как думаешь? Хошь, оставайся. Старый я стал. Убирать тут всё не могу уже, кости ломит. А ты здоровая. И магию от тебя чую. Чем не ведьма? Поселишься здесь, будем вместе заезжих отлавливать. На такую ладную девицу всяк клюнет. Ну как? Останешься?
— А что, если вы в гневе в меня углями из печи бросаться начнёте? — Я встала и скрестила руки на груди.
— Не буду, зуб даю!
— А вдруг опять кипятком захотите облить, или того хуже, кожу снять, тогда как я вам людей сюда заманить сумею?
— Я ж это… просто пугаю. Так я не злой, — развёл руками Банник. — Только порядок люблю.
— Порядок-порядок, — поцокала я языком. — А мусора сколько и пыли! Вон и паутина везде. Какой уж тут порядок.
— Ты скажи, возьмёшься, а? А то совсем зачахнет баня-то. Жа-а-алко, — протянул он.
— Метла где? — требовательно спросила. — Первым делом здесь подмести не помешает.
— Пошли, покажу.
Я подхватила рюкзак и поспешила за старичком. К счастью, он вёл меня в предбанник, там оказалась ещё одна дверца с засовом, которую я не сразу заметила. За ней пряталась крохотная кладовка с тазами, вёдрами и прочей утварью. Метла приткнулась в дальнем углу, рядом со шваброй и дырявым чаном для воды. Всё, как и во всей бане, покрылось пылью и поросло паутиной.
— Вот она, метёлка-то, — сказал Банник, а я со всей силы втолкнула его в кладовку и закрыла дверь на засов.
Снег захрустел под моими ботинками, когда я выбежала на улицу. Позади чертыхался Банник. Гремели пустые вёдра, слышался такой грохот, словно старикашка пытался выбить дверь кувалдой или ещё чем потяжелее. Я почти добралась по сугробам до дороги, когда Банник с раскрасневшимся от злости лицом показался в дверях и заорал мне вслед:
— Куда?! Стой! В моей бане теперь жить будешь, слыхала, не?
Но я уносила ноги. Размечтался!
— Сам живи в своей бане!
— Ведьма! Ну попадись ты мне, шкуру спущу! Закипячу-у-у!