Не сомневаюсь. Благо, дальше крыльца ему не выйти. Как он сам сказал: баня — это его территория. И Банник к ней крепко привязан.
***
Я брела по чужой деревне и думала о том, что делать дальше. Портала в бане нет. Аномалии и пропажа людей, о которых писали в интернете — дело рук Банника. И почему я решила, что там должен быть портал? Могла и догадаться, что к чему. В общем, ещё одно место из моего списка оказалось пустышкой. Точнее не «ещё одно», а последнее. За два года я объездила почти всё Подмосковье, но поиски так и не увенчались успехом.
Ну и что теперь? Возвращаться в интернат? Или к тётке? Ни один из этих вариантов не вызывал особого восторга. Если говорить честно, то мне, в общем-то, некуда идти.
Я сбежала из интерната в начале января, во время каникул, когда все были расслаблены после празднования нового года. Контролировали нас меньше, позволяли больше, так что мне удалось улизнуть тихо, не привлекая внимания. Тётка тоже потеряла бдительность, редко звонила — по словам моих двоюродных братьев, её сильно загружали на работе.
Всё складывалось так удачно, что я поверила — этот раз точно особенный. Думала, найду портал, но судьба снова посмеялась надо мной. Иногда казалось, она специально водит меня кругами. Что портал где-то рядом, а мне просто не хватает чутья, чтобы его отыскать.
Я поёжилась от сильного порыва ветра. Холодно. Как бы не огорчал итог моего путешествия, стоит заняться поисками места для ночлега. Иначе больше некому будет кататься по заброшенным баням. А замёрзнуть тут в мои планы не входило.
Я стучала в те дома, где во дворе была не заперта калитка и не обнаруживалось злой собаки, лающей на тебя-чужачку с крыши собственной будки. Мне никто не открывал. Пару раз я слышала шаги у дверей, мелькали недовольные лица в окнах веранды, но люди не хотели (или опасались) впускать в дом незнакомую девчонку.
Когда после нескольких неудачных попыток мне наконец открыла дверь полная женщина в махровом халате грязно-зелёного цвета, я очень обрадовалась и выпалила как на духу:
— Доброй ночи! Впустите, пожалуйста, переночевать. Я вам хорошо заплачу.
Пару минут она буравила меня задумчивым взглядом, будто решая, стоит ли разрешать мне остаться в её доме на ночь, или про оплату я ей соврала и слиняю, как только наступит рассвет.
— Ну, раз заплатишь, входи, — сказала женщина хитро прищурившись. — Только деньги вперёд.
Если бы я знала, как подло она со мной поступит, лучше бы пешком дошла до ближайшей станции.
***
Начиналось всё не так уж плохо. Цену, правда, женщина в махровом халате заломила приличную, по такой цене не то, что комнату, квартиру в Москве можно снять на пару суток, ну или номер в хорошем отеле. Вот только выбора у меня особо не было. Либо её комната и тёплая постель, либо ледяной мартовский ветер и деревянная лавка на уличной остановке. А где гарантия, что меня не сожрёт какая-нибудь местная нечисть?
Так что, подумав о тепле и безопасности, я заплатила женщине сколько нужно. Довольно кивнув и спрятав деньги в карман халата, она показала, где можно снять сапоги и пальто, и провела меня комнату, а сама вышла. Ковёр на стене над деревянной кроватью, круглый стол, стул и старый платяной шкаф — вот и вся обстановка комнаты, в которой мне предстояло переждать эту ночь. Шторы на окнах, почему-то тоже грязно-зелёные, были плотно задёрнуты. Я села на кровать, застеленную мягким покрывалом, поставила на стул рюкзак.
— Вот, держи, постель свежая, — сказала хозяйка, вернувшись в комнату и протянула мне стопку белья. — Ты точно не голодная? Может хоть чаю закипятить? У меня пирожки есть. С мясом.
Я на миг призадумалась, а потом решила не отказываться. В животе было пусто с самого утра. Да и горячий чай — слишком заманчиво, особенно после долгого пребывания на холоде.
— Если можно, — согласилась я.
— Платить не надо, — предупредила вдруг она. — Это в стоимость комнаты входит.
Я удивилась, но не подала виду. Минут через пятнадцать женщина принесла чай, конфеты и большую чашку с пирожками. Сама накрыла на стол, а потом сказала, что уберёт всю посуду завтра и вышла, пожелав приятного аппетита и заодно спокойной ночи.
Только проснувшись утром я поняла, почему она не взяла с меня денег за еду и старалась во всём угодить. Меня разбудил местный участковый, оказавшийся к тому же родным братом хозяйки. За пару дней до этого она видела у него мою фотографию — её с лёгкой руки тёти Марины полиция разослала везде, где только можно.