Но вот что интересно, сказать, что чувства навеяны магией я тоже не могу. А чувства есть и, к сожалению, не в пользу пирата. А как могло бы все проще получиться, выбери я Дорона.
- Магистр приходил – отвлек, а после мне не захотелось заниматься – он мне новую пытку придумал, вот сижу и перевариваю.
- Давай поговорим о нас, клубничка,- Дорон пересек кабинет и навис надо мной в ожидании ответа, разглядывая мое лицо пытливо, требовательно. Какой он все-таки прямолинейный: решил – поговорил, и хоть трава не расти.
Я же не обратила на его слова никакого внимания – под моими пальцами проступал портрет молодой женщины. Веселая улыбка – первое, что бросалось в глаза. Ясные умные глаза, яркие, зеленые, притягательные. Тонкие черты лица, заостренные скулы, пухлые губы, брови идеальной дугой. Волосы – каштановое море, волнами спускающееся по плечам. Фигура статная, с плавными изгибами и красивыми формами. Она стояла, слегка прижавшись к кому-то невидимому, занимавшему вторую половину чистого листа. А внизу под фигурой красивым каллиграфическим почерком выведено «Айсе Килау».
- Пленительная женщина,- хрипло пробормотал Дорон мне в ухо, и я недоуменно похлопала глазами, пытаясь понять: это он про меня или про Айсе.- Если бы она жила в наше время, непременно бы тебя бросил, а ею занялся.
И такие бархатистые нотки в голосе, что в пору обмахиваться веером и краснеть смущенно.
- Выпей водички, а то совсем охрип, пуская слюну на портрет,- хмыкнула, а сама принялась водить второй рукой по пустому листу. Вроде как с портретом Айсе помогло, возможно, мы и второго увидим.
- Тебе тоже налить? А то тоже в голосе слышится манящая простуда.
Дорон налил в два фужера воду, протянул мне, да так и застыл, глядя на проявившийся портрет мужчины. Да и я дар речи потеряла.
Слов нет.
Такими нас и застал Лансер, вернувшись в кабинет под заискивающие увещевания Лилы Бриши, делающей вид, что пытается его не впустить в кабинет, а то там «ТАКОЕ».
Такое!
Мы с Дороном одновременно подняли головы, посмотрели на Лансера, а затем снова уткнулись взглядами в страницу и снова зависли.
- Идите, Лила, у вас много дел,- услышала я голос Лансера, а затем стук закрывающейся двери.- Дорон, подвинься,- раздалось чуть позже над моей головой и упрямое пыхтение пирата. И молчание. Полное.
На листе рядом с Айсе нарисован мужчина. Он стоит рядом и не пытается обнять приникшую к нему женщину. Ровно, холодно, отстраненно. Точно так же, как стоит сейчас за моей спиной и смотрит на этот рисунок.
- Леонидас Рух-Блау,- прочел Дорон хрипло, а затем добавил.- Если бы я в детстве с тобой не обдирал коленки, не сбивал кулаки о твою челюсть и не отбил в десять лет у тебя Кати Тури, то сейчас бы без всяких сомнений сказал, что на картине изображен ты, Ланс.
- Если же принять все, что ты перечислил, то какие еще есть варианты?- голос Лансера был собранный, слегка насмешливый.
- Что ты его сын?- спросила я, убирая руку с листа, и картина тут же начала тускнеть, а потом совсем исчезла.
- Мой отец, Вера,- обратился ко мне Лансер, а Дорон вдруг закивал, как будто подтверждая то, что сейчас услышу,- сын предыдущего императора, официально признанный, рождённый уже после смерти императрицы. Он брат Артура Третьего. Так что некое сходство…
- Фотографическое,- встряла я, снова потирая лист, и на него тут же вернулось изображение принца.
- Пусть так,- Лансер хмыкнул и продолжил,- сходство возможно из-за родства наших отцов. Вдобавок ко всему, наши матери тоже в родстве - не столь прямом, но все же.
- Генетика,- протянула я задумчиво.- У обоих родителей не всегда рождаются дети столь похожие, а тут... Можно было бы принять за близнецов.
- С разницей в двадцать пять лет?- Дорон отошёл от стола и нервно выпил воду из обоих фужеров.- Я склоняюсь к отцовству принца, а потом тебя передали на воспитание к Карриданам.