-Нет вроде...- и Алексей с суеверным видом прислушался к своим телесным ощущениям.
-А кости? Хотя для костей еще рано. Потом-то они у всех болят - в той или иной степени.
-Тоже нет...- и больной, для пущей верности, ощупал себя во всех доступных ему точках.
-У вас все впереди,- обнадежил его профессор и поглядел заботливо и взыскательно разом.- Начни болеть только. Надо терпения набраться - это штука приставучая. Пять лет на нее класть надо.- Откровенность эта была следствием товарищеского отношения к коллеге и предполагала мужество с его стороны - закончил же он, как всегда, на бравурной ноте:- Потом-то все пройдет. Даже если не лечить, организм сам со всем справится и очистится сам собою - но какою ценой?! Каких инвалидов я потом видел!
-Я читал уже.- Алексей хотел избавить его от тягот описания, но взамен получил выговор:
-А вы меньше читайте! Хотя и доктор. Воображение надо беречь - оно вам для работы пригодится... Картинок хоть в ваших книгах не было?
-Нет. Только змея на блюдечке.
-Вот и слава богу!..- и адресовался к аудитории:- Самое страшное в таких случаях - картинки. Насмотрятся и в петлю лезут. Зачем вы его держите тут вообще?- обратился он, довольно высокомерно, к Пирогову.
-Да я вроде не главный теперь,- уклончиво сказал тот.- Анна Романовна здесь была где-то...- и поскольку ее сразу не нашли в общей сутолоке, взял по старой памяти ответственность на себя:- Разбирались пока что.
-В чем?.. Вам же Кабанцев ясно написал? Какая еще инфекция нужна, когда бруцеллез в области?..- Он глянул неодобрительно, давая понять, что его зря сорвали с пляжа или с рыбалки.- Домой его отправляйте - чем скорей, тем лучше. Зачем он вам? Я думаю, не нужен.
-Я тоже так считаю,- без большого ущерба для совести согласился с ним Пирогов, и это смягчило на время гостя:
-Сколько у вас всего случаев?- спросил он.- Назовем их условно афтозным бруцеллезом.
-Этих? Со счета сбился.- Пирогов после увольнения пребывал в прекраснодушном настроении, не располагавшем к кропотливому счету.-Двадцать, что ли... Плюс-минус восемь.
Профессор и здесь уловил насмешку в свой адрес и неодобрительно поджал губы.
-Такие вещи надо знать точно... Много... В течение месяца? У нас неприятности будут. Мы же о снижении заболеваемости сообщаем...- Он глянул многозначительно, потом вновь смилостивился:- Ладно, уладим как-нибудь. По кварталам распишем. А его отправляйте. Воздушным транспортом. Мы авиадоставку организуем. Нет ничего хуже как москвичей лечить. Вечно недовольны: и диагноз не тот поставили и не так лечили. Будут потом в клиниках склонять: его же как пить дать в клинику положат. К тому же Крупозникову. Студент у нас - король: к врачам так не относятся. Да еще на боевом посту заболел. Мы тебе справку дадим - что ты заболел при исполнении служебных обязанностей,- пообещал он Алексею.- А об институте пока забудь. Академический возьмешь. Мы в таких случаях даже инвалидность рекомендуем: чтоб лечиться без оглядки, а что у вас решат, не знаю. Ему производственную инвалидность должны дать,- сообщил он слушателям.
-Ладно,- согласился больной.- Раз все так удачно складывается, можно и поболеть. К вам приеду - не работать, так хоть лечиться.
-Не будут тебе платить за инвалидность,- ввернул Пирогов: из присущей ему вредности.- Студентам не положено.
-А я не студент!- живо возразил тот.- Я тут по приказу вашим заместителем оформлен!..- но доктора так и не услышали продолжения этого юридического спора, поскольку профессор, не привыкший довольствоваться ролью слушателя, неожиданно развернулся и ушел, произведя этим уходом впечатление не менее яркое, чем от самой консультации, - остальные потянулись за ним следом...
Ирина Сергеевна задержалась у постели больного-хроника.
-Не бери в голову. Он всем его ставит - хорошо если у половины подтверждается...- и поцеловала в лоб: чтоб не унывал лишнее.
-Целуешь как в гробу,- упрекнул он ее, но приободрился.- Это, я считаю, аванс, а когда получка?..- Он попытался удержать ее возле себя - она увернулась.
-Лежи. Надо еще к Ивану Герасимычу зайти.
-Многостаночница. Так и не была у него?
-Когда? Завернули с полдороги.
-Придешь?
Она испытующе поглядела на него:
-Зачем? Все ясно теперь. Будешь левомицетин пить и ждать самолета... Если только, чтоб лекарства принести?
-Хотя бы! Подойди же! Бруцеллезом так не заражаются. Садись - послушай, как они с Еленой и Гедвигой устроились, - все дела забудешь...- но она направилась уже к Ивану Герасимычу...
Алексей, уязвленный в равной степени и диагнозом профессора и ее уходом, взял книгу об инфекциях, прочел наново главу о бруцеллезе, отнесся к этому диагнозу с еще большим сомнением, отложил справочник, взялся за Казанову...
-Ушли все? А мы на стол накрыли - ждем, когда гости разойдутся...
Хозяйка неслышно прокралась в его комнату, стала в дверях. Глаза ее поблескивали.
-Жаль, не зашли раньше. Взяли б с собой Ирину Сергевну.
-Если б заранее знать,- дипломатически отвечала Марья Егоровна (которая вовсе не хотела сидеть за одним столом с серьезной, прямодушной докторшей и потому дождалась ее ухода).
-Бутылку с собой взять?- Он перегнулся через край кровати, достал из чемодана пузатый сосуд из черного стекла.- Французский. "Наполеон" называется,- но заморский напиток не произвел на хозяйку впечатления:
-Нам попроще чего. Всю жизнь без него жили - что на старости привыкать? Оставьте - может, случай еще представится. Там есть что выпить...- и забеспокоилась, потому что он не двигался с места:- Передумали?
-Почему?.. Надо это...- и сделал неопределенный жест, давая понять, что ему надо одеться. Она всплеснула руками.
-Вот оно что! А мне невдомек! Стою, старая, глаза выпялила! Извиняйте меня, Алексей Григорьич!..- и, со смешком и еще пуще повеселевшими глазами, вышла, а Алексей встал и начал облачаться - в давно не надеванную им джинсовую пару...
Хозяева сидели за накрытым столом и ждали его. Марья Егоровна привстала, засуетилась, когда он вошел.
-Давайте я вам все как положено дам: и тарелочку и ложку с вилкой!..-Она поставила ему прибор.- Берите, что нравится. Что есть уж... Одни мы - и Тоньки нет, хотя звана была.
-С Мишкой?- Алексей уселся со всеми удобствами. Он чувствовал себя за любым праздничным столом в родной стихии.
-А его за что? Его еще не за что. Детей вот наших нет: разъехались - да я вам это уже говорила. И не знают, небось, про праздник наш. Слышь?..-оборотилась она к мужу.- Доктор спрашивал, нравились мы друг другу, когда сходились? Что на это скажешь?
-Видно, не противны друг другу были.- Хозяин был в обычном своем ватнике, но выражение лица и у него было приподнятое.- Давно это было. Не помню уже где.
-Врешь!- возразила она с живостью.- Все помнишь. На Азове это случилось.
-На Должанской косе,- согласился он.
-На ней самой. Там я тебе и понравилась.
-Берег там хороший,- сказал он гостю.- Пляж, по-вашему.
-Надо будет съездить,- решил тот, не откладывая дела в долгий ящик.
-Съезди - дело стоящее...- сказала и Марья Егоровна, погружаясь в полузабытые, далекие воспоминания.- Мне там другой нравился, а сошлась с тобой вот. Почему, не знаешь?
-Уговорил, наверно?
-Ну да, совсем заговорил! Пока ты слово скажешь, я за тебя спрошу и за себя отвечу. Старше я тебя - поэтому, наверно. Опыта больше было.
-Что теперь считать? Поедем скоро все - по ее повестке.
-А ты туда десять лет собираешься! Не слушайте его, доктор - это у него присказка такая, а на деле он о другом думает - как пожить ему подольше!.. И ладно, так и надо!- прервала она обычное, будничное свое, злословие.- Плохо жили разве? И особо не ссорились и на месте не сидели. Нехорошо за землю держаться - света белого не увидишь. А вы, доктор, снова не едите? Плохая я хозяйка. Болтаю, а гостю на тарелку не подкладываю.
-Рот болит,- не в первый раз пожаловался он.- Типун на языке вскочил. И десны вздуло.
-Да что ж это за болезнь такая?!- привычно поразилась она, особенно ему сочувствуя в эту минуту, а хозяин насторожился, будто впервые услыхал о его болезни.
-Рот в язвах? А вы молока сырого не пили?
-Пил. В Тарасовке.
-Тогда ящур это у вас. У нас многие им болели,- и снисходительно и чуть свысока улыбнулся. Марья Егоровна подняла голову:
-В Астрахани?.. Верно! А я и забыла! Видно, правду говорят: своя болячка век помнится, а чужая и смерть забывается!
-Там весь скот им болел. А здесь - я не слышал что-то.
-На Байкале, говорят, есть,- не то припомнила, не то выдумала она, догоняя мужа, в этот день отличившегося.- Проезжий сказывал.
Хозяин усмехнулся:
-Значит, шальной бычок оттуда забрел и со здешней телкой спутался. Сильно болит?
-Есть трудно. А раньше и говорить было больно.
Тот кивнул:
-Все так. Ничего, пройдет. Ты наливки выпей: продезинфицирует... Рискнешь?
-Рискну конечно.- Алексей всегда был готов к таким подвигам. Марья Егоровна глянула одобрительно:
-Я гляжу, доктор тоже на подъем легкий: и ему на месте не сидится. Парни разбегаются - девки дома остаются. А все - мальчишки лучше. Как считаешь, отец?