- Я начальник бледнолицых. Можете говорить.
- Вот что говорит Тигровая Кошка, - продолжал апач все так же бесстрастно.
- Тигровая Кошка! - воскликнул дон Педро не в силах скрыть удивления. - Что ему угодно от меня?
- Если отец мой выслушает, Гриф ему скажет.
- Конечно. Говорите же!
- Вот что говорит Тигровая Кошка. Тучи спустились между Тигровой Кошкой и начальником бледнолицых, которые распространились на охотничьи земли моего народа. Как благодатные лучи солнца рассеивают облака и открывают небесную лазурь, точно так же, если бледнолицый согласен выкурить трубку мира с Тигровой Кошкой, спустившаяся туча исчезнет и секира войны будет так глубоко зарыта в землю, что ее нельзя будет отыскать через тысячу и десять лун. Я сказал и жду ответа моего отца со снежной бородой.
- Индеец, - печально заговорил дон Педро. - Тот, кого вы называете своим начальником, причинил мне много зла, хотя я не знаю, почему. Однако, если он желает встретиться со мной, чтобы прекратить несогласие, существующее теперь между нами, - да хранит меня Господь от того, чтобы я стал отвергать его предупредительность, - скажите ему, что я его жду и что, если против моей воли и сам того не зная, я причинил ему какой-нибудь вред, я готов загладить свою вину.
Апач слушал дона Педро с величайшим вниманием, а когда тот умолк, заговорил Гриф:
- Отец мой говорил хорошо. В нем пребывает мудрость. Начальник придет, но кто поручится за его безопасность, пока он будет находиться в лагере бледнолицых один против двадцати испанских воинов?
- Мое честное слово. Мое честное слово стоит несравненно больше всего того, что может обещать ваш начальник, - проговорил дон Педро надменно.
- О! Слова моего отца хороши, язык у него не раздвоенный. Тигровая Кошка не требует ничего больше. Он придет.
Произнося эти слова с типичной индейской торжественностью, апач церемонно поклонился асиендеру и так же неторопливо удалился, как и пришел.
- Что вы думаете об этом, Люсиано? - спросил дон Педро как только снова остался с ним наедине.
- Я думаю, что за этим скрывается какая-то индейская хитрость. Я во сто раз больше опасаюсь белого, меняющего шкуру и превращающегося в индейца, чем настоящего краснокожего. Я никогда не любил хамелеонов.
- Да, вы правы, Люсиано, мы в затруднительном положении. Прежде всего нам надо постараться отыскать мою дочь, а для этого придется многим пренебречь.
- Все так, сеньор, однако вы знаете не хуже меня, что Тигровая Кошка страшный злодей. Не верьте ни единому его слову.
- Я вынужден принять его, ведь я обещал.
- Да, конечно, - пробормотал Люсиано, - но я ничего не обещал.
- Будьте осторожны, Люсиано, в особенности остерегайтесь навлечь на себя подозрение этого человека.
- Будьте спокойны, сеньор, ваша честь не менее дорога мне, но я не могу допустить, чтобы вы встречались с ним один на один. Я не имею права оставлять вас без всякой защиты. - И как бы подводя итог под разговором, Люсиано поспешно покинул шалаш.
- Эй, - окликнул он Сапоту. - А я искал вас.
- Меня? Стало быть, мы встретились кстати. О чем идет речь? - весело болтал вакеро.
- Пожалуйте-ка сюда, - сказал Люсиано, отводя вакеро в сторону. - Не могу же я вот так рассказывать, не опасаясь нескромных ушей.
Час спустя, то есть в одиннадцать часов, Тигровая Кошка явился в лагерь.
На нем был костюм золотоискателя, и, по-видимому, он пришел без оружия, по крайней мере его не было видно. Часовые проводили его к Люсиано, который прохаживался взад вперед неподалеку.
Тигровая Кошка зорко огляделся по сторонам, но не увидел ничего подозрительного.
- Чего вам здесь нужно? - грубо спросил Люсиано.
- Я желаю говорить с доном Педро де Луна, - сухо ответил Тигровая Кошка.
- Хорошо, идите за мной.
Без дальнейших церемоний Люсиано привел его к шалашу.
- Входите, - сказал он, - там вы найдете дона Педро.
- Кто там? - послышался голос изнутри.
- Сеньор, это индеец, который желал говорить с вами. Ступайте же, добавил Лючиано, обращаясь к начальнику апачей.
Тот вошел в шалаш вместе с Лючиано.
- Вы желаете говорить со мной? - спросил дон Педро.
- Да, - ответил начальник апачей мрачным голосом, - наедине.
- Этот человек - давнишний мой слуга, он пользуется полным моим доверием.
- То, что я вам скажу, не должен слышать никто другой.
- Выйдите, Лючиано, - сказал дон Педро, - но оставайтесь у входа в шалаш, друг мой.
Лючиано бросил сердитый взгляд на Тигровую Кошку и вышел, ворча себе под нос.
- Теперь мы одни, - продолжал дон Педро, - вы можете откровенно объясниться со мной.
- Я намерен сделать именно это.
- Вы хотите что-то сказать мне о моей дочери?
- О ней и о других, - ответил Тигровая Кошка все тем же глухим, мрачным голосом.
- Я вас не понимаю, начальник, и буду признателен, если вы выскажетесь более определенно.
- Я сделаю это с тем большим удовольствием, что давно уже желаю встретиться с вами лицом к лицу. Взгляните на меня, дон Педро, разве вы не узнаете меня?
- Я видел вас впервые, когда вы оказали мне гостеприимство в вашем теокале.
Начальник апачей продолжал с злобной усмешкой:
- Стало быть, годы очень изменили меня. Прозвище Тигровая Кошка так прочно пристало ко мне, что я совсем забыл свое настоящее имя, сделался совершенно неузнаваемым! Если дон Гусман де-Рибейра превратился в дона Педро де Луна, почему же дону Леонсио де-Рибейра не сделаться Тигровой Кошкой, брат?
- Что хотите вы этим сказать? - вскричал дон Педро, испуганно вскочив с места. - Какое имя вы произнесли?
- Я назвал свое подлинное имя, - холодно ответил Тигровая Кошка.
Дон Педро бросил на него взгляд, исполненный горестного сострадания.
- Несчастный! - печально проговорил он. - Как же это вы пали так низко?
- Вы ошибаетесь, брат, - насмешливо продолжал Тигровая Кошка, напротив, я возвысился, потому что стал начальником индейского племени. Я давно, очень давно ждал случая отомстить, - добавил он с сатанинским хохотом. - Вот уже двадцать лет я вынашиваю эту мечту и вот теперь моя мечта сбылась!
- Несчастный! - гневно воскликнул дон Педро. - За что же вы собираетесь мне мстить? За то, что хотели обольстить мою жену, потом пытались погубить меня, а теперь подло похитили у меня дочь?