— Кайен!!! — крик старосты и все деревенские тушившие пожар вздрогнули. Мимо них пронёсся мальчик с белыми волосами и красными глазами. По его щекам водопадом спадали слёзы, а от его крика они вырывались у других…
— ДЕДУШКА?! БАБУШКА?! ДЕДУШКА-А?! БАБУШКА-А?
Не прошло и минуты, как старосте пришлось бежать за ним и ловить у самого пепелища.
— Стой, Кайен, успокойся!
— Дедушка, Бабушка! Где они?!
Староста закусил губу. В глазах Кайена отразилось выражение его лица… Сведённые, приподнятые брови, широко раскрытые глаза, красные щёки и дрожащие от правды губы.
Кай не верил, что это произошло. В порыве эмоций он ударил старосту в бороду и тот выпустил его из рук. Мальчик рванул в чёрное пепелище.
Жар стоял невыносимый, огонь потух, но угли всё ещё обжигали…
Вон она, история грубых рук Кайена. Ответ на вопрос Лили, почему же ладони у него полны шрамов:
В детстве он разгребал угли руками в поиске родных… Он нашёл их в объятиях друг друга. Первый обугленный труп прильнул ко второму, обвив его плечи руками.
В тот момент, Кай не слышал крика старосты. Его мир рухнул, сгорел, испепелился. Вокруг огонь, в центре тела ещё живых этим утром, в лёгких смрад палёного мяса, а под ногами угли, что недавно были домом.
С того момента всё рухнуло.
Он потерял семью.
Потерял дом.
Потерял сердце.
Потерял кожу на ладонях.
Увидел голод.
Отправился в Барву, дабы излечиться.
Стал вором.
Захотел умереть.
Это начало истории. Первоисточник всего.
Каждый шрам берёт начало из его ладоней…
Том 2 Глава 10 – Искупление воров. Кайен
— Мама…
Тихий шёпот.
— Мама?
Этот жестокий мир, в котором значение слова «Родители» не может быть приуменьшено. Трудности и испытания, коварство и подлость — когда у тебя есть поддержка, то решить задачи жизни намного проще, чем когда… ты один.
Мама, хранительница домашнего очага. Папа, добытчик и главный пример подрастающему поколению. Хорошо, если так, хорошо, если в этом жестоком мире ты знаешь, кого по праву и чести можешь назвать родителями.
Но такое происходит крайне редко.
Как и у многих людей, слово «Родители» у него ассоциировалось с памятью. Оно, к большому сожалению, есть синонимом слова «Воспоминание», которое держит его человечность подле сердца, не давая телу пуститься в злобные чертоги.
Однако, воспоминания о усопших дедушке и бабушке не единственные. Есть ещё одно. Всего одно, но от того самое ценное и золотое, как её волосы.
Мама.
Всё будто в дымке. Глаза жмурятся от солнца, что проникает даже под раскидистую крону дерева. Вокруг тела тёплая ткань, а изо рта то и дело вырываются глупые, детские мычания и смешки…
Единственное воспоминание о Маме.
Маленькая ручка высвободилась из пелёнки и потянулась к женщине, что держала это маленькое тельце на руках. Глаза её сияли добротой и золотом, смотря на тянущуюся к ней ручку. Её лицо расплылось в улыбке и она что-то сказала, но ребёнок уж не упомнит. Это воспоминание полное образов, чувств и запахов, но не таких желанных звуков.
После, крохотная ладонь ухватилась за золотую прядь волос, ниспадающими водопадом до самой земли. По лицу женщины, пахнущей солнцем, было видно, что та рассмеялась, но даже смеха мамы он не помнит.
Лишь этот образ навсегда застыл в его голове с самых малых лет. Женщина с жёлтыми, как солнце глазами, такого же цвета волосами, и сияющей улыбкой. Маленькая ручка, что держит маму за волосы. Это всё, вот только…
Запах. Его он не помнил, но почему-то эта деталь врезалась в мимолётное видение именно сейчас.
Пахнет солнцем.
Так ли было на самом деле? Откуда эта желание приписать тёплый аромат к такому дорогому воспоминанию?
— Мама…
Может потому, что он чувствовал его прямо сейчас, прибывая в той самой белой дымке?
— …Извини, но я не твоя мама. — первым, что услашал Кайен, были эти слова. После, он медленно открыл глаза и увидел, как держит между пальцами золотистую прядь волос.
Сонные глаза метались по округе в попытках избавиться от надоедливой дымки и наконец увидеть какого чёрта их владелец дёргает кого-то за волосы, но выходило, мягкого говоря, скверно. Скверно до того момента, пока схваченная девушка не заговорила:
— …С тобой всё в порядке? — поинтересовалась богоподобноя красивица с золотыми, как музейные реликвии волосами. Её худые щёки украшал лёгкий румянец из-за столь внезапной близости, что произошла секундой ранее. Пока юноша спал, она трогала его мягкие волосы совсем позабыв обо всём, лишь изредка отвлекаясь на обезглавливание подступающих монстров, коих тел вокруге не сосчитать, а теперь Кай ей неосознанно отомстил, схватив за ниспадающие пряди. Но как бы то ни было, о мести юноша не думал и даже не ощущал прикосновений, в отличии от тепла на макушке. Он всё ещё пытался прийти в себя, медленно мотая головой из стороны в сторону, осматривая горы из трупов слабеньких монстров, от которых его, предположительно спящего, защищала она.