— Хоть бы всё было в порядке… Хоть бы она забила и не думала об этом… — говорил про себя Кайен, даже не думая, насколько он может ошибаться в своих надеждах.
Парень уже стоял перед Пантеоном. Здание, как и всегда, встречало фресками с божественным эпосом и десятками работников в чёрных одеждах. Авантюристов в холле было совсем ничего, поэтому облегченно выдохнув, Кай подошёл к одной из стоек и попросил знакомого гильдейсекого сотрудника подозвать Эйну.
— Да, сейчас позову.
— Спасибо.
Кайен облокотился на стойку и ждал. Внутри витала приятная прохлада, в сравнении с пеклом на улице. Возможно, это было из-за того, что монолитное здание из камня имело много окон и плохую теплопроводность, но как бы то ни было, скучающий по холоду Кайен расплылся на стойке в блаженной форме слайма.
Белый слайм с завязанными в пучок волосам: — Ка-а-айф…
— Мило… Кхм! Кайен, ты чего тут разлёгся?
— О, Эйна, привет! У вас тут так хорошо~о! Конечно не так прохладно, как у меня дома, но так же прия…тно… — Кайен поднял взгляд на подошедшую Эйну и удивление закрыло ему рот. В руках эльфийка держала его потерявшийся наруч, разрезанный пополам нагрудник и длинный тканевый свёрток, в котором, логично предположить, было завёрнуто одно очень знакомое лезвие меча.
— Вчера, под самое закрытие, пришла Айз Валенштайн и отдала всё это. А ещё она хотела оставить тебе, в качестве извинений, огромный кошель с гномьими драгоценностями…
— О Боже.
— Там было где-то два миллиона.
— П-ф-ф-ф?! — была бы вода во рту Кайена, тут же очутилась бы вся на стойке, — Два миллиона? Она с ума сошла?! — его крик обратил на себя внимание гильдейских, но Эйна поспешила поправить Кайена: — Я не приняла деньги, сказав: «Извините, но Кайен не примет эти деньги. Он и сам очень извиняется за своё грубое поведение, так что всё в порядке, Принцесса Меча, не переживайте насчёт этого» — Вот… Я всё правильно сказала?
Кай мог лишь облегчённо вздохнуть и поблагодарить Эйну за такое полезное вмешательство. Будь перед Кайем сейчас два миллиона блестящими камнями, его внутренний вор бы потерял сознание от перевозбуждения: — Спасибо, Эйна… Не знаю, что бы без тебя делал, выручаешь!
— За тобой должок, Кайен, — в некой степени смущённо произнесла Эйна, поправляя очки. На её щеках играл лёгкий румянец, но Кайен был слишком занят осмотром своего снаряжения, чтобы это заметить.
— Всенепременно, Эйна, всенепременно… Эх, всё-таки придётся это сделать…
— Что сделать?
— Скажи мне, где находиться дом семейства Локи, я должен поговорить с этой Принцессой Меча.
— Что?! Ты уверен? Ваши Богини ведь не в ладах, что если…
— Знаю, но иначе никак. Если она принесла в качестве извинений целых ДВА МИЛЛИОНА, то она явно очень извиняется… А от того мне не легче. Айз, кажется, очень плоха в общении с людьми и принимает всё близко к сердцу, поэтому лучше я приду и извинюсь, даже если окажется, что она просто сделала это из вежливости, чем оставлю всё как есть.
Эйна покивала, соглашаясь с каждым словом Кайена и уже было достала листок и ручку, как её рука, уже рисующая путь к Сумеречному Особняку, остановилась: — Кайен, а откуда… Откуда ты так хорошо знаешь Айз Валенштайн, раз говоришь, что она мягкий человек?
— А-а, это? Да так… Общались… немножко, — Кай стал постепенно уменьшаться, понимая, что сейчас будет.
— А когда это тебе довелось так близко пообщаться с Принцессой Меча?
— Н-ну не так уж и близко… Это ведь она спасла меня от минотавра… Вот.
— Но тогда бы был без сознания, так что не думаю, что вам удалось пообщаться, — советница наклонилась через стойку к Кайену, начавшему потихоньку копать себе яму.
У стойки стало так же жарко, как и на улице.
— Н-ну нам довелось ещё раз встретиться… Вот. Ничего особенного в общем! Рисуй карту!
— Ничего я тебе не нарисую, пока всё мне не расскажешь! Темнишь, Кайен, темнишь! Ты же знаешь, что как советнице, должен мне всё рассказывать! — Эйна отложила листок и ручку подальше и ещё сильнее накренилась через стойку. Она гневалась на юношу и клещами доставала из него информацию, впрочем, как и всегда.
— Но я же не должен всю свою жизнь пересказывать! Может, это личное…
— Кайен, я сейчас обижусь!
— Что?! Это запрещённый приём, Эйна, мы же договаривались!
— А мне всё равно…
— Ну не надо!
— Делай, что хочешь…
— Эйн-а-а-а!
— Всё, иди, дорогу у прохожих спро…сишь… А?
— М? Что случилось, Эйна? Ты больше не обижаешься?! — Кайен радостно, словно собака завилял хвостом, пока изменившаяся в лице Эйна заткнулась и кое-что осознала. Пару секунд их диалог оставался безмолвным, некоторые сотрудники, уже привыкшие к их вечным перепалкам, обратили внимание, что в здании стало как-то тихо… Всё больше взглядов стало падать на Эйну, пока в один момент, стены не дрогнули: