— Они у родителей Гордона, — ответил Питер. — По закону доктор Солтер обязан сообщать полиции обо всех случаях, когда у него возникает подозрение в жестоком обращении с детьми. — Заговорив о законах и процедурах, Питер, казалось, смог собраться. Он снял очки, протер их льняным носовым платком, надел обратно.
— Ты сказал маме?
Питер покачал головой:
— Нелл должна была заехать к ней и все рассказать.
— Как Софи допустила, чтобы это случилось? — спросила Мария, чувствуя себя опустошенной. — Я любила ее так сильно и так долго, но знаешь что?
— Что? — спросил Питер. Как будто догадавшись, что Мария собирается сказать нечто очень тяжелое для нее, он обнял ее за плечи.
— Я ненавижу ее за это. За то, что она позволила мужу так обращаться с собой и с Фло.
— Не надо ее ненавидеть, — полным грусти голосом произнес Питер. — Сейчас ты ей нужна, как никогда раньше.
Мария поняла, что страстно желает, чтобы сестра нуждалась в ней. Она зажмурилась изо всех сил, сжав веки так, что, когда открыла глаза, перед ней поплыли цветные пятна.
В этот момент Гордон вышел из палаты и направился к ним. Казалось, он был удивлен, увидев Марию.
— Все в порядке, она отдыхает, — сказал он, напомнив ей старого семейного доктора.
— Ты чертов ублюдок! — воскликнул Питер, прижимая его к стене. Гордон поднял вверх руки, закрывая лицо. Брат Софи схватил его за руки, но тут Гордон отскочил в сторону и ударил Питера по носу. Питер дал ему кулаком под дых и собирался нанести еще удар, однако двое интернов оттащили его назад. Пятна крови, стекавшей по лицу Питера, расплывались на его белоснежной рубашке и ветровке Гордона.
— Он сломал вам нос, — сказал один из врачей.
Мария стояла в стороне и глядела на докторов и охранников, окруживших дерущихся; потом повернулась и пошла по коридору к палате Софи.
Софи, лежавшая на белой постели с закрытыми глазами и марлевой повязкой на голове, выглядела безмятежной, словно мадонна Мемлинга. На ее щеке был фиолетовый кровоподтек. Мария подошла поближе, ей захотелось дотронуться до сестры.
— Софи! — негромко позвала она.
Левый глаз Софи вздрогнул и приоткрылся; правый так и остался закрытым. Увидев Марию, она вновь прикрыла веко.
— Что случилось? — спросила Мария.
— Я упала с лестницы, — еле слышно ответила Софи.
— Софи, скажи мне правду, — взмолилась Мария. — Я могу тебе помочь. Тебе нужна помощь, я знаю, это так. Ты должна мне открыться, хотя бы ради Фло и Саймона.
— Уходи.
— Это он сделал, так ведь? — настаивала Мария. — И Фло ударил тоже он.
— Он никогда не ударил бы Фло. Он ее отец. Фло получила синяки, потому что пыталась помочь мне. Она стояла внизу лестницы. — Софи говорила заученные фразы, словно ребенок, участвующий в рождественской театральной постановке.
— Это может убедить социального работника, — сказала Мария, — но не меня. Я знаю правду. Я видела, что он делал с тобой раньше.
— Тебе никто не поверит. Все знают, что ты завидуешь нашим с Гордоном отношениям. — На лице Софи появилась слабая самодовольная улыбка, словно она действительно верила в то, что говорит. При мысли о таком ужасающем самообмане Мария ощутила тошноту.
— Тебе нужна помощь, Софи, — произнесла она.
— У меня все в порядке, — отозвалась Софи. — Я счастлива.
Мария смотрела на сестру, не говоря ни слова, пытаясь привести свои мысли в порядок. В какой-то момент ей захотелось, не оглядываясь, покинуть палату. Однако она решила использовать свой последний шанс.
— Не говори ничего. — Просто подумай — обо всем, что произошло. Запомни, как тебе было больно. А потом подумай о Фло. Питер говорит, у нее вся рука в синяках.
При этих словах лицо Софи исказилось. Она словно боролась сама с собой, пытаясь овладеть ситуацией и решить, что говорить дальше. Однако глаза ее были по-прежнему закрыты.
— Софи? — обратилась к ней Мария.
— Оставь нас в покое, — сказала Софи. — Мы семья.
— Я тоже твоя семья, — заметила Мария. Софи не ответила, только еще сильнее зажмурила глаза. Ее здоровая рука сжалась в кулак.
— Почему ты не хочешь посмотреть на меня? — спросила Мария, заранее зная ответ: Софи, находившаяся под влиянием Гордона, понимала, что единственным человеком, способным развеять эти чары, была ее сестра. У нее возникло чувство, что, если она заставит Софи встретиться с ней глазами хотя бы на несколько секунд, та придет в себя.
Наверное, Софи тоже почувствовала это, потому что в панике стала искать на поручне кровати кнопку вызова медсестры. Найдя кнопку, она немедленно на нее нажала.