— Да, — сказала Мария и аккуратно повесила трубку. Она посмотрела в темное окно, где висело ее отражение, но ничего не увидела и, подумав о Софи, закрыла глаза.
Глава 23
Мария и Питер сидели напротив сестры за длинным столом в тюремной библиотеке и смотрели, как она перебирает полароидные снимки ее детей, сделанные утром того же дня. Скулы, ключицы и даже нос Софи выступали все сильнее, как будто она продолжала терять вес. Мария со страхом думала о том, что сестра может намеренно лишать себя пищи в наказание за совершенное преступление. Софи грустно улыбнулась, и Мария решила, что та вспоминает обо всем, чего лишена: общения с детьми, ласкового майского ветерка, свободы.
— Наверняка она не хочет ее снимать, — грустно усмехнувшись, сказала Софи. В руках она держала фотографию Фло в балетной пачке.
— Как ты догадалась? — спросила Мария.
— Ну, это же Фло. Привязывается к какой-то вещи и не расстается с ней до тех пор, пока не найдется нечто еще более замечательное. Она еще не ходила в этом в школу?
— Она просила, но я не разрешила. Подожди, что ты хочешь сказать? Пачку? В школу?
— Позволь ей! — взвизгнула Софи. — Боже, Мария, ты же не ханжа какая-нибудь!
— Софи, я тоже не разрешил бы, — вмешался Питер.
Софи быстрым взглядом осмотрела брата: его аккуратно подстриженные усики, шейный платок, заколотый золотой булавкой их отца с монограммой, платочек из той же ткани, выглядывавший из кармана пиджака.
— Я не шучу, — сказала Софи невозмутимо, и Мария рассмеялась.
— Очень смешно, Мария, — сказал Питер с важным видом ответственного и разумного человека, однако Мария видела, что его чувства задеты.
— В прошлом году мы с Гордоном подарили Фло бриджи и жокейскую шапочку, чтобы она ездила в них на пони ее подруги Эммы, так она наотрез отказывалась их снимать — только когда ложилась спать. Ее учительница ничего не имела против того, чтобы она ходила в этом в школу.
— Софи… — позвал Питер.
— Она выглядела так мило, — продолжала Софи. — Знаете, вы зря противитесь. Обязательно разрешите ей пойти в школу в пачке.
— Ну, если ты так говоришь, — согласилась Мария.
— А как в остальном, с ними все в порядке? — спросила Софи.
— Да, — ответила Мария.
Мария и Питер замолчали, ожидая, что Софи заговорит сама, что она расскажет им о том, что произошло между ней и Гордоном.
— Ну же, Софи, — после долгой паузы произнес Питер.
— Что? — безучастно отозвалась сестра.
— Стив говорит, ты ничего ему не рассказываешь. Он говорит, ты не сообщила никаких деталей, а ему нужно знать все, чтобы выстроить защиту.
— В этом весь наш братец-адвокат, — снисходительно произнесла Софи.
— Не могла бы ты относиться к этому серьезнее? — спросила Мария.
— Занимайся своими делами, — ответила Софи тем же теплым, мелодичным голосом, каким только что говорила с Питером. Марию потрясла разница между тоном сестры и содержанием ее слов. Ей захотелось схватить Софи за плечи и потрясти. Желание было таким сильным, что Марии пришлось зажмуриться и стиснуть зубы.
— Ты стреляла в Гордона? — поинтересовался Питер. Поскольку Софи не отвечала, он спросил еще раз, с нажимом. — Ты стреляла в него пять раз?
Софи кивнула.
— Ты отвечаешь «да»? — настаивал Питер, и Софи снова весело кивнула.
Желание Марии встряхнуть сестру за плечи вдруг превратилось в потребность — не менее настоятельную — взять ее за руку. Она потянулась к Софи через стол.
— Ты помнишь ту ночь? Когда ты сказала мне, что однажды расскажешь, почему ты это сделала?
— Только не сегодня, — промолвила Софи.
— Рассказав нам все, ты поможешь себе, — сказал Питер. — Разве ты не хочешь выйти отсюда? Не хочешь поехать домой?
— Нет. Я не хочу.
Мария не могла поверить в то, что услышала.
— Ты что, шутишь? — спросила она.
— Нет, не шучу, — ответила Софи, глядя сестре прямо в глаза. И хотя Мария не понимала причин, заставлявших Софи говорить так, она поверила ей.
Питер снова и снова перечитывал полицейский отчет. Мария знала, что в нем говорилось: в Гордона выпустили пять пуль, одна из которых убила его, потом его тело выкинули из окна в спальне и несколько раз проехали по нему автомобилем. Брат сообщил Марии, что, по словам полицейских, Гордона «убили многократно».
— Как твое плечо? — спросила Мария.
— В порядке, — ответила Софи. Однако при этих словах она пошевелила рукой, словно проверяя, болит та еще или нет.