— Думаю, Софи с ума сходит от одной мысли об этом, — сказала Нелл.
У Марии появилось ощущение, что они говорят на каком-то секретном, шифрованном языке; представила себе семнадцатый век, когда Чарльз Слокум купил эту землю у вождя индейцев. Три женщины, обсуждающие какие-то свои проблемы посреди Саммер-стрит, вполне могли сойти за ведьм.
— Пожалуй, я подожду Саймона в приемной, — произнесла Мария.
— Пока, дорогая, — попрощалась Хэлли. — Увидимся в воскресенье.
— Приятного вечера, — сказала Нелл, помахав ей рукой.
— О чем это вы? — спросила Хэлли. Мария отвернулась и пошла по дороге, предоставив Нелл самой объяснять все Хэлли.
Из кабинета доктора Саймон вышел уже не таким напряженным. Пусть он не улыбался, но когда Мария сказала, что видела Хэлли и Нелл с Энди, мальчик одобрительно кивнул. У дома Дженкинсов он даже вышел из машины, чтобы погладить их колли.
— Кэрол и Алисия до сих пор здесь, — сообщила Оливия. — Может быть, зайдете выпить с нами бокал вина?
— Спасибо, — быстро ответила Мария, — но мне нужно собрать детей, — они сегодня ночуют у бабушки с дедом. — Меньше всего ей хотелось увидеть Алисию сейчас, за несколько часов до прихода Дункана.
Оливия улыбнулась:
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Я тоже страшно волнуюсь, когда отправляю Тоби к ее отцу на выходные. Я беспокоюсь о том, чтобы дочь произвела на него хорошее впечатление — гораздо сильнее, чем когда мы были женаты.
— Я боюсь, что забуду положить какую-нибудь мелочь, вроде их зубных щеток, и все решат, что я недостаточно хорошая тетка.
— Как надолго они едут? — поинтересовалась Оливия.
— Только на одну ночь.
— Ну, это несложно. Просто встаньте посреди их комнаты с сумкой в руках и подумайте, что может им пригодиться в течение двадцати четырех часов. Пижама, ночная рубашка, тапочки, книжки, игрушки, с которыми они спят, одежда, в которой они смогут поиграть завтра, запасные носки, купальники, если бабка с дедом возят их на пляж… вы легко с этим справитесь.
— Спасибо, Оливия, — сказала Мария, заглядывая в дом. Из холла доносился шум: дети устроили там беготню.
— У нас тут было одно недоразумение, — произнесла Оливия, понизив голос.
— Пэтти спросила Фло, правда ли, что ее мама в тюрьме — хотите верьте, хотите нет, но я не думаю, что она хотела поиздеваться над Фло. Но та повела себя так, будто не понимает, о чем Пэтти говорит, и сказала, что ее мама дома. Обе сразу забыли об этом. А вот и она! — сказала Оливия, протягивая руку к пробегавшей мимо Фло.
Мария кивнула, поблагодарила Оливию и попрощалась. Ее мысли были сосредоточены на другом. Она вела Фло за руку к машине, где Саймон все еще играл с собакой, и пыталась придумать, как объяснить детям, что они должны защищать мать, которая не сумела защитить их.
Тревога Саймона нарастала с каждой минутой. В ожидании Литтлфильдов они с Фло бросили свои рюкзаки на ступеньки перед входной дверью и уселись на них. Нахмурившись, мальчик смотрел на Марию.
— Что такое?
— Гвен и Эд ненавидят маму? — спросил Саймон.
— Не знаю, — ответила Мария.
— Скорее всего, — сказал он. — Потому что она убила папу. Ведь наша мама тоже ненавидела бы того, кто убил бы меня или Фло.
Мария готова была расцеловать его за понятливость. Она подумала, не обсуждал ли ребенок этот вопрос с доктором Миддлтон.
— Уверена, что да.
— Им не понять, — сказал Саймон. — Они не были там.
— Это правда, — нейтральным тоном произнесла Мария, давая племяннику возможность продолжить.
— Я не хочу, чтобы они знали о тех плохих вещах, которые делала мама, — добавил Саймон. — Потому что они сразу обвинят во всем ее.
— В чем? — спросила Фло.
— Во всем, — ответил Саймон. Несколько секунд он смотрел на сестру. Мария видела, что мальчик пытается разрешить ту же дилемму, с которой она сама столкнулась часом раньше: как объяснить Фло, что надо держать рот на замке. — Ты же не хочешь, чтобы мама навсегда осталась в тюрьме? — спросил он.
Фло ничего не ответила, только серьезно покачала головой.
— Тогда не говори никому о том, что она тебя била, — сказал он.
— А почему вы рассказали об этом мне? — поинтересовалась Мария, усаживаясь на ступеньку между детьми, удивленная, что племянник сам поднял эту тему.
— Потому что ты ее сестра. Ты знаешь, что она совсем не плохой человек, — просто ответил Саймон.
Мария, тронутая его словами, крепко обняла племянника. Она даже не предполагала, что он это понимает.