Пока шел обыск, составлялся акт, капитан трижды справлялся у Войтова о потерпевшем. Но «цветочный торговец» все не объявлялся. Не вернулся и оперативник Якушев, получивший задание доставить как можно скорее южного человека в отделение.
Что-то произошло у Якушева, думал Неведов. Эта досадная осечка заставляла вновь перестраиваться, вносить в план операции свои коррективы, как и в те решительные мгновения, когда не удалось взять Бородатого в момент кражи с поличным. Никто не думал, что Бородатый начнет работать наобум.
Вот так и прохлопали.
Неведов отпустил понятых, а Иванову приказал искать деньги.
— Наверняка за батареей, — крикнул Неведов вдогонку. — Больше негде прятать в коридоре.
Неведов представлял себя задержанному недалеким и бестолковым детективом. Преступник должен был в свое превосходство обязательно поверить, если уж сумел почти незаметно подкинуть деньги в корзину для бумаг под столом. Еще бы положил в ящик письменного стола и запер на ключ! Но надо было еще и еще раз показать, насколько самодоволен, туп и самонадеян милицейский сыщик. Просто примитивен!
Неведов полагал, что после спектакля с понятыми задержанный поверил в это или хотя бы захотел поверить: утопающий обычно хватается и за соломинку.
— Что же будем делать? — сказал Неведов, и в голосе его прозвучало совершенно искренне огорчение. — На банкнотах отпечатки ваших пальцев, экспертиза даст заключение свое, тогда и заговорите?
— Мне нечего говорить, я хотел купить телевизор, а вы приволокли меня сюда. Мало того, меня в магазине и ограбили… Я буду жаловаться… — Бородатый умолк и угрюмо посмотрел на вошедшего Иванова.
— Ну что? — спросил Неведов. — Нашли?
— Никак нет, — отчеканил Иванов.
— Та-ак, — сказал Неведов, и в его пальцах лопнул сломанный карандаш, — спасибо. Вы свободны.
Иванов пожал плечами и вышел. Он не мог разгадать, что задумал капитан. С самого утра в дежурке только и говорили о неуловимом и удачливом карманнике. Сейчас вор сидел в милиции, а улик против него не было. Никто не верил, что капитан так опростоволосился. Спорили, как он поступит. Еще не было случая, чтобы Неведов сначала взял, а потом и отпустил преступника.
Неведов прочитал объяснение задержанного, встал и вышел из кабинета. Срочно вызывал Васильев.
Якушев все не давал о себе знать.
Неведов попросил Войтова проверить адрес и паспортные данные задержанного. Пока он назвался Андреем Графолиным.
Войтов передал капитану пакет.
— Фото с видеозаписи. Старые и новые, — сказал лейтенант.
— Отлично, — оживился Неведов.
Он поднялся на второй этаж.
Майор Васильев пил кофе и просматривал неведовскую разработку на сегодняшний день.
— У тебя все идет как будто нормально, — сказал он.
Неведов кивнул, открыл пакет и высыпал из него фотографии. Он знал привычку своего шефа знакомиться с делом только тогда, когда оно стопорилось. Умел Васильев чувствовать этот момент.
— Якушев так и не появился? — спросил майор.
— Нет, — ответил Неведов, — иначе рапорт был бы у вас давно на столе.
— Да, — согласился с ним Васильев, — и все-таки до сих пор нет Якушева.
— Якушев опытный оперативник, — сказал Неведов, наливая себе из термоса кофе, — что-то произошло непредвиденное, иначе все это трудно объяснить.
— А почему он был один? Без прикрытия?
— На выходе дежурил линейный наряд милиции. Якушев об этом знал.
— Дело в том, что этот наряд Якушева не видел. Потерпевшего видел, а оперативника, получившего задание задержать его, не видел. — Толстое лицо майора Васильева покраснело. — Как все это объяснить, Николай Иванович?
Неведов пожал плечами и не ответил. Он пристально разглядывал фотографии. На одной ясно было видно, как Бородатый расстегивал покупателя в секции телевизоров. На оборотной стороне снимка стояло сегодняшнее число.
— Извините, — Неведову удалось скрыть внезапное волнение. (Вот они, полчаса времени, что потерял он на размышления утром, все-таки дали о себе знать!)
— Что случилось? — спросил Васильев.
— Надо посмотреть сегодняшнюю видеозапись полностью, — сказал Неведов, показывая фотографию. — Графолина, товарищ майор, вели с самого утра и взяли в секции телевизоров. Но выходит, он второй раз там появился. А первый, когда еще не попал под наблюдение.
— Похоже, что у него есть сообщник. Его-то и не обнаружили. — Васильев закурил, и сердитые морщины на его лице разгладились. — Мог бы, Николай Иванович, и это соображение внести в разработку.