Прибегают слуги, бросают камни, и вдруг под ноги дрожащих в пене лошадей рыжей молнией проскальзывает гибкое тельце и отпрыгивает в сторону, сбив с толку погоню.
Несмотря на то, что Тереи много раз участвовал в подобных охотничьих эскападах, он ни разу не видел заколотого шакала, зверьки выскальзывали, забирались в густые заросли, скрывались в норах. Нужно было вспугнуть следующего, и игра продолжалась, пока животы лошадей не покрывались красной от пыли пеной, охрипшие наездники не успокаивались и звук трубы не извещал о конце охоты. Сердитыми голосами, едва переводя дух, охотники рассказывали о прекрасных ударах, прыжках и сообразительности лошадей, смеялись над майором Стоуном, который потерял пику, глубоко вонзив ее в твердую почву.
Грейс постоянно сопровождала охотников, она знала, что хорошо держится в седле, но не навязывалась никому, просто принимала участие в охоте. Девушка чувствовала, что возбуждает мужчин, что каждый из них хочет продемонстрировать перед ней свою ловкость, заслужить ее похвалу, жаждет, чтобы она дружески похлопала его по плечу потемневшей от лошадиного пота перчаткой, хочет увидеть в ее глазах блеск восхищения.
В воскресное утро солнце жгло немилосердно, рубашки от соли превратились в кольчуги, голоса звучали сердито, в них чувствовалась плохо скрываемая ярость. Охотники и в самом деле хотели заколоть эту трусливую тварь, пригвоздить и поднять дергающееся тело на пике, прекратить бессмысленную погоню, которая уже всем надоела. Но никто не решался первым прервать охоту, часть наездников немного отстала от основной группы, они отпустили поводья, лошади переходили на шаг, словно потеряли интерес к погоне. Однако Грейс с горящими щеками скакала на вороном коне рядом с Иштваном. Перед ними во всю прыть мчался шакал, узкий язычок висел из пасти, капала слюна, они слышали хриплые стоны преследуемого животного. — Бей! — крикнула она высоким, полным жестокости голосом. Иштван ударил пикой, вероятно, задел зверька, потому что тот неожиданно с пискливым лаем прыгнул в сторону. Испуганный конь индианки резко повернул. Грейс перелетела через голову лошади, еще несколько метров протащилась по земле, влекомая намотанными на руку поводьями, на траве остался след ее раскинутых ног.
Иштван соскочил с лошади, приподнял девушку за талию. Ремешок лопнул, и пробковый шлем Грейс укатился куда-то в кусты. Юбка высоко задралась, он увидел ее смуглые, крепкие ноги.
— Что с тобой, Грейс? — Иштван потряс ее за плечи, так что она прислонилась лбом к его щеке. Тереи чувствовал запах ее волос, от девушки исходило тепло, мягкие от усталости губы прильнули к его шее.
Грейс открыла глаза и посмотрела на Иштвана так пристально, что его бросило в дрожь. Он крепче обнял индианку и понес ее на руках. Это было не случайное прикосновение, а поцелуй.
— Испугался, Иштван, — сказала Грейс низким голосом. — Тебе было бы жаль, если бы я разбилась?
Тереи вместо ответа хотел поцеловать ее в губы, но всадники уже были близко, они слезали с лошадей. Падение Грейс давало возможность прекратить мучительную гонку в полуденном зное.
Девушка стояла, опираясь на руку Иштвана, и отряхивала юбку, ему показалось, что она хотела бы продлить минуты близости.
Подъехал ее жених на арабской лошади в яблоках. Видя, что Грейс уже стоит, он даже не спрыгнул с коня.
— Я его едва не прикончил, когда начали трубить отбой, — возбужденно крикнул раджа. — Посмотри, я попал ему прямо в загривок, даже шерсть осталась на остриё.
Кхатерпалья поднес наконечник копья слишком близко к их лицам.
«Уж не хочет ли он нас предостеречь?» — пронеслось в голове Иштвана. Слуга подвел пойманную лошадь.
— Может ли мисс сесть на коня? — спросил девушку Тереи.
— Называй меня Грейс. Мой жених ничего не имеет против этого. Правда, мой раджа?