Я вызвал роботов, они запаяли почтовую капсулу.приготовили ее к посадке. Я проверил все стыковочные крепления, поставил новые пломбы, дал задание роботу-архивариусу подготовить документы на груз, с незначительными изменениями, из-за погрешностей капсулы в весе. Факт аварии я упомянул, на это и списал небольшое изменение в весе почтовой капсулы. Если на таможне все пройдет хорошо, то уже сегодня вечером я буду дома, где смогу выспаться и во все разобраться.
Ночь
-Привет, Марс. У меня к тебе вопрос. Скажи, почему в песочных часах песок? Почему не пыль или золото,не мелкие гранулы. Почему песок и почему разных цветов, белый, желтый,красный, черный? Кто это придумал и оставил так? Кто придумал измерять время, Марсель?
Я беспомощно барахтался в огромной песочнице, пытаясь выбраться на твердый берег. Но воронка, кружившая в центре, неумолимо меня затягивала. Я был почти по пояс в песке, с трудом мог вытащить ноги, чтобы сделать шаг, но тут же увязал дальше и сползал вниз.
-У тебя три минуты, чтобы найти ответ, иначе время поглотит тебя. Кто придумал песочные часы, Марс?
Я упал на спину, провожая взглядом темную тень на железном бортике песочницы. Я плыл вместе с песком вниз, в центр воронки. Я превращался в песок, я больше не мог дышать. Очередная волна мелкой пыли захлестнула меня, я вздрогнул и проснулся.
Я сел в своей кровати, щурясь и вглядываясь в темноту. На стене высвечивалось время, начало третьего ночи. Вот что значит жесткая посадка и четыре часа досмотра на космодроме. Все что я успел, это ответить на вопросы и отправить свой груз и капсулу Мароко со служебной машиной в гильдию. Потом закинул походный саквояж с большими кожанными ремнями на заднее сидение такси и сел рядом. Брать управление на себя сил не было, поэтому автопилот мог быть счастлив, что никто не покушается на его водительские права. Дома я бросил все вещи на пол, наскоро принял душ, съел пару бутербродов и упал на кровать, придавленный усталостью от перегрузок и интеллектуальной битвой с особенно дотошным таможенником. Ему, наверное, скучно было, вся смена впереди, хотел хоть с кем-нибудь поговорить. Он спрашивал о всем маршруте, о деталях аварии, как давно я знаком с Мароко. Даже спросил, что я обычно готовлю на корабле, на что я ответил, что может быть ему слетать в космос пару раз, чтобы лучше понимать тех, кто прилетел и очень устал. Таможенник не ожидал такого ответа, мне показалось, он даже плечами передёрнул, когда ставил подпись в пропускных бланках.
Я сидел в темноте, водил затекшими плечами, пытаясь выпрямить спину. Чип был неактивен, его ничего не тревожило. Я босиком прошлепал до кухни, наощупь нашел стакан, налил воду из бутылки, которая всегда была про запас в холодильной камере. Странный сон, почти кошмар, редко такое снится.
Я поставил стакан на стол и подошел к окну. На небосклоне уже сияло две луны, освещая все красивым синевато-белым светом. Перед домом никого не было, горели желтым уютным светом фонари, работающие от лунной энергии спектра. Соседи посадили новые цветы, которые были живой изгородью, между нашим домом и дорогой. Сейчас розовые бутоны были закрыты, цветы спали, как все вокруг.
Попробовать заснуть, но вдруг кошмар продолжится? Я знал хороший способ, как успокоить себя и отвлечься от ненужных мыслей. Через пять минут я шагал по своей улице, рассматривая шторы в окнах спящих людей. Я понял, что несколько человек на нашей улице точно боятся темноты, спят с ночниками. Кто-то тратил много камней на освещение своего сада. Может боялся длинных лунных теней от деревьев. Они похожи на людей, застывших в нелепых позах, собирающихся прыгнуть в пустоту. Я несколько раз хотел их поприветствовать, думая, что любителей ночных прогулок много, не только я один.
Ночь была тёплая, почти безветренная, я чувствовал приятные потоки, касающиеся затылка и плеч. Без ветра никуда, он был мне нужен, я это знал. Я вспомнил, что когда впервые попал на Землю, то меня поразило то, что нет ветра. Воздух есть, а движения нет. Океанов давно не существовало, оставались искусственные водохранилища, чаще всего, потоки воздуха были от солнечных вентиляторов. Наверное, тогда я почувствовал, что значит для жизни природный ветер, который был на планете алхимиков.