Доктор улыбнулся, запахнул полы халата, который был ему коротковат и направился к следующей кровати, над которой горел желтый, полный надежды, огонек.
- Доктор, почемувы до сих пор пользуетесь только электричеством? Ведь можно подсоединить резервные камни, они дают хороший свет. Пара ламп и мантры от алхимика первой категории, можно было бы не бояться шторма.
Доктор остановился, мне показалось, что вся спина его выдает гнев, постепенно охватывающий его. Когда он повернулся, я уже вжимался в край кровати, правой рукой стараясь закрыть стеклянный купол как можно скорее.
- Здесь не было и не будет алхимиков и их химической дряни, как бы вы ее не называли. Запомните это, пореже используйте эти слова на этом астероиде, если не хотите стать моим постоянным клиентом. Лучше хорошо отдохните перед завтрашним днем, - чеканя слова сказал доктор.
Когда он отвернулся от меня, и продолжил обход, у меня вырвался вздох облегчения. Адреналин бил в сердце и легкие, я реально испугался, как в клетке с технотигром, однажды.
Куда делась Касандра, как об этом сообщить Санчес я не знал. Я решил, что как только закончится обход, я выберусь из больницы и найду Санчес. Голова дико болела, бок горел огнем, я поздно заметил иглу, впивающуюся в мое плечо. По старинке, здесь лучшем лекарством было снотворное и сон. Я погрузился во тьму, где голубое свечение забирало Касандру в полную неизвестность.
Свет
Я проснулся от холода, не чувствуя рук и ног. Стекло моей медицинской капсулы замерзло, я ничего не мог видеть снаружи. Я посмотрел вверх, там мигал желтый отблеск сигнала, показывая, что я еще жив. Я пошевелили пальцами, я мог двигаться, адреналин от неожиданного пробуждения уже бежал по венам , вспенивая мою кровь. Чип подозрительно молчал, я начинал переживать, что взрыв на камбузе, устроенный марадерами, окончательно доконал мою информационную систему. Я попытался синхронизироваться, Чип откликнулся архивом ленты новостей. В моей голове не было встроенного накопителя памяти, это было дорого и небезопасно. Поэтому сохранять эпизоды моей жизни Чип мог только, если мог все загружать сразу на мой личный сервер. Здесь же Сети не было, ни внешней, ни внутренней, никаких сигналов на нужной частоте. Это было похоже на техническую глухоту, очень непривычную после жизни на современной планете, в крупном городе. Я с трудом открыл примороженный стеклянный колпак, очередной раз снял с себя все датчики, но уже аккуратно, стараясь не травмировать себя.
Изо рта шел пар, меня бросило в дрожь, вставать на ледяной пол очень не хотелось. Я сидел на краю своей постели, шевелил пальцами, глазами искал на полу хоть какую-нибудь обувь. Свет оставлял на полу большие квадратные следы, видно было бетонный пол, в грязных разводах. Все капсулы были с желтыми сигналами, пациенты еще спали или замерзали во сне. Когда я уже решил, что терять нечего, пора идти искать помощь, не жалея босых ног, я услышал грохот ботинок от нескольких человек, голоса, похоже спорили, что-то доказывали друг другу. Потом резко включилось верхнее освещение, из бокового коридора, слева от меня выбежало два человека в рабочих комбинезонах. Один из них тащил на себе длинную лестницу, она краями цеплялась за пол, оставляя белые желобки на бетонной пыли. Другой размахивал руками, что-то показывал на стене. Я посмотрел, куда они направлялись и увидел, что к стене прикреплен большой трансформаторный щит, такой же старый, как сама труба. Дверца щита была открыта, провода оплавились и дали черную копоть на стену, которую видел даже я, с противоположного края зала. Ребята поставили лестницу к стене, один из рабочих натянул на руки большие кожанные или резиновые перчатки, полез на верх и начал кусачками чистить внутренности будки от сгоревших проводов. Я подогнул голые пятки под себя, закутался в одеяло, дыханием грул руки и ждал, чем кончатся ремонтные работы.
Я думал о том, что это как-то связано с похищением Касандры, мне нужна Санчес, но где она и где моя одежда, чтобы снять с себя эту серую в белых кругах плюшевую пижаму. Капсула одна за одной начали открываться. Пациены недовольно морщились, стонали, изрыгали ругательства на незнакомых мне языках. Синие губы складывались в презрительные, злые гримасы, на пол летели бинты и ошметки датчиков.