Потом группа дружно обустраивалась. Натягивала палатки, ставила защитные контуры, а некоторые, особо увлеченные, даже пытались разобраться в наваленных кучей вещах. Правда, даже их хватило ненадолго, и все, по команде Роана, без споров и возмущений отправились спать. И благополучно проспали до обеда.
Они бы с удовольствием спали и дольше, но делать это, когда рядом кто-то верещит так, словно его режут — несколько затруднительно.
Роана разбудила сигналка.
Кто-то пересек ее контур и теперь уверенно, хоть и очень медленно шел к не разобранным по палаткам и шатрам вещам. А сигналка натягивалась и вибрировала, как струна, вызывая у Роана не то чтобы болезненные ощущения, скорее, что-то похожее на щекотку, и досмотреть прекрасный сон о рое крылатых девушек, с фигурами как у местрессы Йяды, шансов не было.
— Чтобы тебя перекосило и прихлопнуло, — душевно пожелал Роан, понимая, что встать и выйти из палатки придется. Иначе группа не досчитается каких-то вещей. Или какое-то из сел не досчитается жителя. Смотря что болван, решивший ограбить магов, попытается стянуть.
Одевался Роан неспешно, в смутной надежде, что грабитель самоустранится тем или иным способом.
Грабитель тоже никуда не спешил. Вообще, судя по скорости его передвижения, он скорее всего полз.
Выходил из палатки Роан медленно и осторожно. Не хотелось спугнуть добычу. Героя, решившего обокрасть магов, следовало рассмотреть и напугать, чтобы другим неповадно было. А то селяне люди простые — почувствуют слабину и все, до чего смогут дотянуться, растащат. Даже если оно им будет не нужно, и они вообще не будут знать, что оно такое. В хозяйстве, по их мнению, все может пригодиться.
К удивлению Роана, грабитель оказался подростком — тощим и светловолосым. Одет он был прилично, несмотря на измазанное чем-то лицо. Ползти у мальчишки получалось не сильно, но он старался. Потом с какого-то перепуга заполз в мышиный горошек и долго там барахтался, пока не сообразил встать и преодолеть препятствие пригнувшись и прикрыв голову руками.
Оглядеться этому дивному существу в голову не приходило. Роан стоял возле палатки и давал ему шанс за шансом осмотреться и хотя бы попытаться сбежать, но не сложилось.
А потом пацан, наконец, дополз до вещей и, видимо от великого ума и не меньшей жадности, потянул на себя самый большой ящик, формой напоминавший гроб.
Ящик усилиям вора сначала вообще не поддавался, но мальчишка был настойчив и упорен. Поэтому Роан совсем не удивился, когда ящик все-таки грохнулся о землю и раскрылся. Воришка одновременно грохнулся на задницу, из-за чего не сразу увидел, чем сам себя осчастливил. Но потом он встал, помянув грозную мамку, отряхнул штаны, посмотрел на свою добычу и замер с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами.
— Сюрприз! — рявкнул Роан, недовольный преждевременным пробуждением.
Пацан, вместо того чтобы наконец осмотреться и хотя бы попытаться извиниться, завизжал, опять грохнулся на задницу и, не вставая, попытался уползти куда-нибудь, желательно подальше от страшной находки.
— Это всего лишь кукла, дурень, из свинины, — попытался воззвать к разуму несостоявшегося вора Роан.
Он его, похоже, даже не услышал. Так и продолжал отползать от ящика спиной вперед, буксуя по траве ногами и больше не беспокоясь об испорченных штанах и мамкиной реакции. И еще он повизгивал и подвывал.
Из палаток начали выскакивать студентусы, полуодетые и сонные. Роан со злости плюнул себе под ноги и пошел успокаивать наивное сельское дитя. Подошел вплотную, положил ему ладонь на плечо. А дитя взяло и, заорав фальцетом, рвануло в сторону, на четвереньках, не разбирая дороги. Закончился этот удивительный забег в одной из палаток. Воришка в нее забежал, там завизжали девушки, а потом с грохотом что-то уронили.
— Дела, — сказал Роан.
— Так и появляются рассказы о страшных магах и их непотребных делах, — поучительно сказал Малак, чеша затылок странного вида палкой, обтянутой с одной стороны кожей.