-Петербурге. Работала в мастерской Зураба Церетели. Затем вернулась в Магадан. Выставлялась там. Но родители начали бракоразводный процесс. И мать теперь проживает в Санкт-Петербурге со своим новым мужем, а отец живёт то в Москве, то в Магадане. Видимо, среди снегов и буранов, ей стало одиноко, ведь она оказалась после развода родителей совсем одна, и она поехала летом в гости к своей подруге Дильнаре, которая пригласила Камиллу в гости и тоже, но с родителями, живёт в одном из этих коттеджей. - Коттеджи двухэтажные. Я знаю, где это, - пояснил Сергей Вирченко, - около вокзала. - Продолжаю. Ей понравился наш город, в котором жизнь для художника - настоящий творческий рай. Тишина, красивая природа. Словом, город-курорт ей понравился. И то, что здесь находится Дом творчества художников, куда приезжает талантливая молодёжь из других городов России писать картины. Это коротко о её биографии, - заключил Эдгар. - Но, главное, нужно ей помочь в организации персональной выставке в городском музее, чтобы художники и горожане - любители живописи познакомились с её творчеством. В музее будут рады. Там всегда проходят выставки, и им тоже нужно показать свою работу. С отделом культуры я договорюсь сам, или это сделает директор музея, мы её все хорошо знаем. - Согласны! Поможем! Мы часто это делаем. Помогли устроить прослушивание Даши у Виктора Гавриловича Захарченко, где в своём кабинете мэтр прослушал её лично, затем -главный художественный руководитель Кубанского казачьего хора. Мы всегда помогали творческим людям, приехавшим на ПМЖ в наш город, и продвигали их творчество. Публиковали стихи новых авторов в альманахе и рассказывали о их творчестве; если они не пишут стихи, а занимаются другим творческим трудом, мы всё равно их представляли в альманахе. Мы писали и о художниках... Так пять человек стали впоследствии нашими авторами - Эллина Савченко, Евгений Ткачёв, Татьяна Пожидаева, Константин Галушкин и Леонид Дубинов. Сегодня этих авторов знают наши читатели и почитатели, а также добровольные подписчики нашего альманаха. - Так она из Магадана? - спросила Эллина Савченко. - Да. - Так нас уже трое, - пояснила Эллина. - Художник Анатолий Мартынов тоже из Магадана. - Она с ним познакомилась, - уточнил Эдгар. - Ну что - поможем? - задал вопрос Эдгар. - Конечно, за чем же дело стало, - ответил за всех Ефременко. - Отлично! Только надо прийти всем, кто сможет, разумеется, чтобы поддержать Камиллу, - заключил Эдгар. - Её зовут Камилла, фамилия Белоцерковская. Может, удастся договориться о выставке. «Красивая фамилия», - добавила Сазонова. - А она успеет? - поинтересовалась Алла Шульженко. - У неё есть 25 картин готовых и десять она допишет, - уточнил Эдгар. У Эдгара зазвонил телефон, но, видимо, судя по звуку, кто-то прислал SMS-ку. Он их, как правило, не читал. «Скидки на мебель», «Кредиты за десять минут» и прочая ерунда. - Тогда всё! До следующего заседания, 27-го числа! Все начали расходиться. Эллина Савченко подошла к Эдгару и поинтересовалась, прочитал ли он её автобиографическую повесть? Эдгар сказал, что поработает с ней ещё неделю. Он похвалил её за большой творческий труд, который измерялся 250-ю страницами. Потом он отвёз Татьяну Плешакову и Ефременко по домам, так как они жили рядом и зимой, и летом, и осенью ездили с ним. Эдгар приехал в родительский дом. Проведение заседаний ЛИТО отнимало много сил. И он, обычно усталый, но довольный результатом, сразу шёл в свою комнату и закрывался. И часа два не выходил из неё. Лежал и прокручивал в голове, как всё прошло, и намечал новые дела, которые не терпели отлагательств. В такие дни он забывал позвонить Камилле. А в 20.00 по обыкновению, когда садился за рукописи или работал в Интернете на своей страничке, выключал телефон совсем. Он лежал и думал о Камилле, об их взаимоотношениях. Она ему начинала нравиться. И он говорил себе:" Мои отношения к Камилле должны быть чистыми и честными". Лежал и думал о том, что должен вести себя с этой чистой душой и ранимым сердцем девушкой как джентльмен. И не рассматривать их отношения, как ещё один эпизод или интрижку в своей холостяцкой жизни. Её нельзя обижать, с ней нужно поласковее. И тут же вспомнил, что прошло уже три дня, как не заезжал к ней, не интересовался её делами, здоровьем, и вообще упустил из виду. «Завтра нужно обязательно заехать к ней», - решил он. * * * УТРОМ ЭДГАР ПОЕХАЛ в городской музей. Встретился с директором музея, она сказала ему, что давненько Эдгар не был в музее и пропустил пять выставок. Поговорили о выставке живописи Камиллы. И о многом другом. - Хорошо, - утвердительно сказала директор, - пусть готовится на последнее воскресенье этого месяца. Выставка будет проходить пять дней. Раз Киянов и Мартынов одобряют её творчество, я им звонила сейчас, то нужно любителям живописи представить новый талант. И образование у неё хорошее, сказал мне Мартынов. Пусть готовится. В пятницу развешивает картины, а в воскресенье в 10 часов утра мы откроем выставку. Да, Эдгар Николаевич, а кто будет её представлять? - Я представлю. Немного расскажу о ней, о её судьбе. После меня она сама расскажет о своём творчестве и картинах. Договорились? Спасибо вам, - попрощавшись, сказал Эдгар. Он поехал на встречу с поэтами из станицы Ильской, которые хотят выступить в Горячем Ключе с творческим концертом. Посоветоваться с ним, в каком санатории им можно показать своё творчество. Они ждали его около часовни, перед этим ходили и любовались природой города, были на скале Петушок, посмотрели на новую набережную, которую власти города недавно отреставрировали, и подошли к этому творчески. Теперь набережную не узнать. Она напоминала собой те набережные, которые мы привыкли видеть в Геленджике, Сочи, Ейске. - Очень красиво у вас, Эдгар Николаевич, - начал первым руководитель Юрий Балабан. - Здравствуйте! - поздоровался Эдгар с гостями. - Я так понял, что с достопримечательностями нашего города-курорта вы познакомились после дальней дороги. Давайте посидим в тенёчке около часовни и всё обсудим. - Эдгар Николаевич, в «Предгорье Кавказа» нам не разрешили выступать. Мы договорились с руководством санатория «Изумрудный». В баре. Нас устраивает. - Ну и хорошо! Хорошее место. Там и наши авторы иногда читают свои стихи. Любовь Сафонова исполняет свои песни и Светлана Сабадаш тоже там поёт, - пояснил Эдгар. - Места вам хватит? - Да, достаточно. Нам назначили выступление на первое воскресенье сентября. Тогда больше народа приезжает, - добавил Василий Егоров. - Хорошо, теперь готовьтесь. Мы придём послушать ваши песни и стихи. В нашем городе есть ещё один клуб, они читают стихи, поют, как и вы. Они тоже придут. Они из станицы Саратовской. Вот номер телефона. Свяжитесь с ними. Так они, Эдгар и шесть гостей, прохаживались по зоне отдыха, говорили о поэзии, музыке. Эдгар показал им выставку городских художников. Они посмотрели картины, пообщались с художниками. Затем все вместе пообедали в летнем кафе, и Эдгар проводил их до машины, на которой они и уехали. Так незаметно, как это бывает, когда человек занят любимым делом, и прошёл день. Стало потихонечку темнеть. И Эдгар, купив букет цветов, надеясь на прощение Камиллы за трёхдневное отсутствие, поехал к ней. * * * КОГДА ОН ПОДЪЕХАЛ к дому Камиллы, было уже темно. Он постучал. Никто не ответил. Толкнул дверь с улицы, дверь была не заперта. Он вошёл во двор, увидел машину и понял, что она дома. Вошёл в мастерскую с букетом цветов, прикрывая им лицо и спросил: - Творцы дома? Как продвигается творческая работа? На вопрос никто не ответил. Тишина. Эдгар убрал букет от лица и увидел: Камилла сидит в кресле, поджав под себя ноги, укутавшись шерстяным одеялом и дрожит. - Камилла! - бросился он к ней, - радость моя, что с тобой? Ты не заболела? - не без тревоги в голосе спросил Эдгар. Камиллу трясло. Она дрожала. Капли холодного пота стекали с её лба. - Что, что с тобой? - испуганно задавал вопросы Эдгар. - Не заболела ли ты? Она молча сидела и не отвечала на его вопросы. Теперь ещё и заплакала. Ему показалось, что она в этот летний тёплый вечер чувствует внутри себя сибирские холода. Она положила голову на его плечо и разрыдалась, словно ждала этого момента - момента внутренней разрядки. - Успокойся, милая! Я рядом! Всё хорошо! - прикасаясь ладонью ко лбу Камиллы, желая узнать, есть ли у неё температура, - властно сказал Эдгар. - Температуры нет. Уже хорошо. Обними, обними меня. Вот так. Успокойся, я с тобой. Что случилось? С мамой по телефону поругалась опять? Или кто-то тебя испугал, пристаёт к тебе? Ты так красива, талантлива, не похожа на других своих сверстниц. Ну расскажи, кто тебя обидел? Вытащи это наружу. Что снаружи, то уже не внутри. Так мама или папа? Кто? - Нет, - сквозь слёзы ответила Камилла, - дорогой Эдгар! Это ты! Ты не отвечаешь на мои SMS-ки, обещаешь заехать на следующий день после того... Помнишь, ту ночь... которую мы так страстно провели и которая останется в моей памяти на всю оставшуюся жизнь? Как бы она печально не сложилась. Это ты забываешь свои обещания. И вот три дня, я сижу, как покинутая, словно мой любимый ушёл на фронт, на творческий фронт, который для него важнее, чем моя любовь. И надо же было мне влюбиться, полюбить такого... Она снова заплакала. Эдгар посадил её в другое кресло, накрыл одеялом, и ему показалось, что ей становится лучше после всего выговоренного в его адрес. - Ты влюбилась или полюбила? -