творение «Сон» купил папин друг коллекционер и тоже за пятьсот долларов. Это меня вдохновило. Но тогда я ещё не знала, что продолжу эту тему. Что она не даст мне покоя. Просто вдохновилась и попробовала. И получилось. - Так, значит, это вторая картина на стихотворение "Сон"? - удивился Эдгар. - Картина, проданная другу папе, написана на другое твоё стихотворение "Сон". Оно начинается со строк: "Угасает огонь внутри сердца твоего..." - Да, есть и такой "Сон". Оно, правда, называлось раньше "Ты сломала себя..." Потом я его переименовал, по неизвестным причинам... Ты запутала меня, милая. - Ребята, потом разберётесь. И всё-таки всё прошло здорово! - подымая бокал, произнесла Дильнара. - Рада за тебя, подруга. Продолжай. Что было ещё на выставке такого, чего мы с Эдгаром не знаем. Камилла не сразу стала рассказывать, всё о чём-то думала, что-то решала, планировала, но сказать им не могла. Дильнара переглянулась с Эдгаром. Эдгар приподнял брови, но они не стали отвлекать Камиллу от её мыслей. Вдруг она преобразилась, словно решила какую-то трудную теорему, и стала рассказывать: - Женщина с мужчиной, пригласили меня на сентябрь в Майкоп, в Адыгею. Они хотят провести выставку моих работ. Также меня пригласили в конце этого года в Сочи. Оказывается в это время там отдыхают богатые люди и коллекционеры, поэтому они проводят выставки в конце года и приглашают на них 10-15 художников, чтобы те представили по 10-20 картин. Выставка-продажа. Галерея "Восход" даёт хорошую рекламу, и в Интернете тоже. На выставку пригласил меня тот мужчина в белом костюме, который отдыхает в санатории " Изумрудный" и принимает курс лечения. Пригласили в Краснодар, но за зал надо будет платить большие деньги: один день выставки в большом Выставочном зале стоит 15000 тысяч рублей. Я бы хотела там выставить свои работы. На таких выставках собираются и коллекционеры, и художники - народные, заслуженные. Было бы очень хорошо представить в нём мои работы. Надо папе позвонить, - задумчиво произнесла последнюю фразу Камилла. - Они тоже свяжутся со мной. - Отлично, Камилла! Всё вышло гораздо лучше, чем мы задумали, - обрадовался Эдгар и обнял её, желая поднять ей настроение. Она улыбнулась в ответ и продолжила: - И ещё. Коллекционер, или перекупщик, из Венгрии, поставил условие, что к картинам будут приложены стихи в стеклянных рамках. Как на выставке. Вот и всё. После этих слов она села на колени к Эдгару, улыбнулась, поцеловала его и положила голову ему на плечо. Дильнара посмотрела на часы и сказала, что ей пора домой. Эдгар проводил Дильнару до дома. Поблагодарил за участие и хотел уже уходить, но Дильнара остановила его. - Эдгар! Я знаю этот взгляд и уход Камиллы в себя. Она что-то придумала, но что - не знаю. Не подымай эту тему о картинах. Ты понимаешь? Пусть наслаждается сегодняшним вечером, у вас вся ночь впереди. - Хорошо. Спасибо за участие, Дильнара. И за совет. Камилла иногда так обижается ни с того, ни с сего. Порою сам не пойму за что, или на что. - И помни, о чём мы с тобой говорили на выставке. Эдгар кивнул в ответ головой и вернулся в мастерскую. Камилла сидела в кресле с поджатыми под себя ногами в летнем халате вишнёвого цвета. «Переоделась, - подумал Эдгар. - Устала. Засыпает». Он подошёл к ней, она встала, обняла его, положила голову на его плечо и молча вздыхала. - Устала? - спросил он. - Вот теперь чувствую, что да, - ответила Камилла. - Эдгар, - сквозь дрёму обратилась она к любимому, - спасибо. Я иногда бываю эгоистична, прости меня. - Отдыхай. Не думай об этом. Ты изменилась внутри? Чувствуешь в себе перемены? - Да, милый, чувствую. Прости за картины. Я не подумала, вернее, забыла. - Не нужно о картинах. Пусть их увидят в Венгрии или где там ещё? Они сидели в кресле, обнявшись, как самая счастливая пара на свете. Эдгар чувствовал: сегодня он искупил всё то, за что заставил страдать, а порой и плакать Камиллу. Он гордился собой. - А ты так профессионально, словно искусствовед, сделал сравнение между оригиналом и копией. Да, когда пишешь копию, есть отличие, от работы над оригиналом. Оригинал пишешь сердцем, душой, - вдохновением. - Ты, я полагаю, забыла, что моя тётя, Ольга Лебединская, проживающая в Санкт-Петербурге, - искусствовед? И учила меня не только поэзии. Учила и тому, как надо понимать живопись, музыку, литературу. Правильно понимать, если так можно сказать. - Нет, не забыла, - сквозь сон тихо ответила Камилла. - Эдгар, ты любишь меня? - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Или тебе кажется, что ты любишь? - Да, люблю. Уже не кажется. - Мне так спокойно, когда ты рядом. Ты ведь не будешь теперь пропадать на три-четыре дня? Мне так не по себе, когда ты так делаешь, забываешь обо мне. Я словно в пустоте... - Я же не специально, Камилла. У меня много дел: ЛИТО, альманах, заседания надо проводить, помогать поэтам, встречи, редактирование рукописей, книг... - Понимаю. Что тут скажешь. - У тебя хватит картин для выставки? Нужно 60-70 картин, не меньше. Многие художники не выставляются, потому что нечего выставлять. Они продали свои работы, или раздарили их. - У меня есть в наличии 25 картин. Ещё на выставке висят. Возьмём у Дильнары, у неё 6 моих картин, и я ещё напишу 10 новых работ. Эскизы к ним уже готовы. Восемь из них на твои стихи. - Интересно, на какие? - Увидишь. Всему своё время, - тихо ответила Камилла. - Наберу. Буду работать, работать, работать, как Камилла Клодель в фильме 1988 года с Жераром Депардье. Помнишь, мы у тебя смотрели в квартире, которую ты арендуешь? Переезжай ко мне, Эдгар. Зачем деньги тратить? Ты даже на дорогие букеты и вино, моё любимое, занимаешь деньги. Думал, я не догадываюсь? - Все деньги уходят на выпуск альманаха, пересылку, встречи, переписку... - Вот и переезжай, - настаивала она. - Не могу, Камилла. Сколько мы знакомы - три-четыре месяца? Ещё папа твой не знает, с кем ты встречаешься. Узнает - закатит любимой дочери скандал. Двадцатидвухлетняя успешная художница, красавица, дочь богатых родителей, как сейчас говорят, связалась с бедным поэтом, которому 45 лет! Да он в обморок упадёт, увидев мою машину. - Четыре, - сквозь сон уточнила Камилла. - Что четыре? - Четыре месяца, как мы встречаемся. Скоро будет пять. - Ты слушаешь меня или уже спишь? - Слушаю, милый. Эдгар перенёс заснувшую Камиллу на диван, который стоял в мастерской у большого окна, а сам сел в кресло, вытянул ноги, как это делают пассажиры отменённых рейсов в аэропортах всего мира, и заснул. Так закончился этот длинный, трудный, но счастливый для них обоих день. * * * ПЕРВЫМ ПРОСНУЛСЯ ЭДГАР. Точнее, его разбудил телефон: - Что? Почему я об этом узнаю в последнюю очередь? - удивлённо спросил он. - И когда похороны? Завтра? Хорошо. Камилла перевернулась с боку на бок, увидела, что Эдгар куда-то собирается, улыбнулась ему и тихо спросила: - Эдгар, ты куда? Ещё только девять часов. И ты, как говорил мне - помнишь? - не выходишь по понедельникам даже из квартиры. Доброе утро, любимый! - Как выспалась после вчерашнего? - Хорошо, - ответила она. - Я заварю тебе чай. Хочешь? - Нет. Дело в том, что мне надо идти. Умер Кузнецов, наш автор. Ему было 75 лет, по-моему. Точно не помню. Нужно заказать венки, надписи, помочь в организации похорон. А художница чем будет заниматься целый день? - Буду писать. Надо начинать выполнять заказы. Вначале сделаю эскизы, потом по ним начну писать. На сколько я понимаю тебя не будет целый день? - Правильно. Я буду звонить. И не забывай каждый день посещать музей. До обеда или после, но ты должна интересоваться, как проходит выставка, читать отзывы, встречать посетителей. Это лучше делать к вечеру, с 3 до 6 часов. Я Анну Васильевну предупредил, если что, она позвонит и сообщит - тебе или мне - новости с творческого фронта. Сегодня музей закрыт - понедельник, так что можешь всецело отдаться любимому делу - живописи, о которой ты так хорошо вчера всем нам рассказала. Наверное, я буду ночевать у мамы. Я уже не был у неё целую неделю. Надо навестить, узнать, как она себя чувствует. - Сколько инструкций, словно ты покидаешь меня на целый месяц. Так тебя не будет целые сутки? А что же я? Как я буду без тебя? Может, хоть на ночь придёшь? - Всё может произойти, - ответил Эдгар. - Пиши и наслаждайся вчерашним успехом. Я поехал. До завтра! Он поцеловал Камиллу, попрощался и уехал по делам. Целый день он занимался приготовлением к погребению. Вспоминал Кузнецова, как он пришёл в ЛИТО пять лет назад. Как много писал в последние годы, издавал свои сборники в «Печатном доме Татьяны Плешаковой», который Эдгар создал с Татьяной для выпуска альманаха и индивидуальных сборников стихов авторов ЛИТО. Помогал родственникам покойного, звонил авторам, чтобы они не опаздывали к выносу тела, а кто не сможет прийти к этому моменту, ехали сразу на кладбище или на поминки, которые будут проходить в столовой «Дубзавода». Так и провёл целый день, занимаясь подготовкой и помогая родственникам и детям покойного, которые под вечер приехали на машине из Крыма. Домой он приехал поздно, позвонил Татьяне и спросил: была ли она в газете по поводу размещения некролога от имени литературного объединения? Услышав положительный ответ, он успокоился и подумал: "Ну, вроде всё. То, что, со своей стороны, мы должны были сделать - сделали". - Ты будешь ужинать, сынок? - спросила мать. - Нет. - Поешь. Ты так похудел за последний месяц. Наверное, плохо питаешься. Заезжай каждый день на обед в родительский дом. Не то совсем дойдёшь. - Хорошо, мам. Я буду у себя в ко