я. Они свяжутся с супругой убитого. Они уже встречались вчера вечером и обо всём договорились. Вот телефон раввина. Теперь вы всё знаете и можете делать то, что должны. Соболезную. Если что, вот и мой телефон. Когда будет суд, я свяжусь с Эдгаром. Всего хорошего. И капитан пошёл по своим делам. Друзья же направились к жене Ивана, Марии, и двум его детям - Наташе и Саше. * * * - ПРОХОДИ. Я уже подумала, что я - эпизод в твоей жизни. Так это вы, поэты, называете, - Муза на ночь? - Здравствуй, Камилла художница! Видишь, я запомнил. Да, некоторые предметы я узнаю, - сказал Эдгар. - Садись в кресло. Выпьешь чего-нибудь? - Спасибо! Я с поминок. Сегодня Ивану 9 дней. Мы сидели там с друзьями и вспоминали его. Наше детство, наши похождения... - Антисемитизм, от слова - антисемит. Я прочитала, - неожиданно промолвила Камилла. - Да! Так вот, Иван антисемитом не был. Начитался всякой литературы, вот и вбил всё это себе в голову. Сколько таких, которые верят всему. Госдума приняла закон о наказании за распространение националистической литературы. - Я читала благодарственное письмо в газете от раввина и некролог от имени диаспоры."Русский парень ценой своей жизни помог раскрыть преступления, которые не смогла раскрыть полиция три года. Вандалы будут осуждены". - Да. Они всё выполнили, что обещали, - усаживаясь в кресло, произнёс Эдгар. - И похороны оплатили, и поминки, и место хорошее на христианском кладбище устроили, а это сейчас трудно. И на похоронах были. Обещали помогать семье. - Вот тебе и иудеи! Интересно, если бы всё случилось наоборот, как бы поступили... - Кто? Православные христиане? Русские?.. Это взрослый вопрос, Камилла, - подчеркнул Эдгар. Камилла налила в фужер красного вина и подошла к Эдгару. - А я взрослая девушка, - улыбаясь протянула фужер гостю хозяйка. - Теперь вот знаю о том, что иудеи совершают обряд обрезания и иудеем может быть только еврей, родившийся от матери еврейки. А евреи христиане могут иметь мать и не еврейку, а лишь отца еврея. Главное здесь - крещение. Евреи - католики, православные, даже жена Ясира Арафата была еврейкой, но приняла ислам. Всё переплелось в этом мире. Может и к лучшему. - Ясно. Экзамен принят, - улыбнулся Эдгар и поставил фужер на стол, даже не пригубив его, только вдохнул аромат вина, как это делают дегустаторы - пару раз в себя, чтобы определить качество вина. - Так ты здесь живёшь и работаешь? -Да. А сплю я на втором этаже. Ты заметил, что это коттедж? Мне купил его папа. Он работает в Якутии, точнее в ЗАО «Якутзолото» - так, кажется, называется эта компания, - пояснила Камилла и села напротив Эдгара. - Почему ты пришёл? Ведь я уверена, что есть 2-3 дома, куда ты можешь пойти и остаться на всю ночь. Я права? Почему же ты пришёл ко мне? - Камилла, мне 45 лет, тебе 22 года. И, если мне не изменяет память, ты меня пригласила. Припоминаешь? - Туше! Откуда ты знаешь сколько мне лет? В этом городе я живу недавно, у нас нет общих знакомых. Мы познакомились в баре, куда я зашла поесть, так как не люблю готовить для себя. Лень, - уточнила хозяйка большого дома. Эдгар взял со стола телеграмму взглянул на неё и положил на место. - Послание от подруги. Живёт в Магадане, где проживала и я, пока папа не купил мне этот дом на юге. - Итак, мне 45, тебе 22... - Ха-ха-ха! Как в фильме «Осень в Нью-Йорке»! с Ричардом Гиром, - перебила Камилла гостя. Эдгар улыбнулся и посмотрел на фужер Камиллы, который был уже пуст. - Да, хороший фильм. Почему ты подошла ко мне в баре? Именно ко мне? Там много было молодых парней, и... - Во-первых, ты смотрелся в компании, что-то рассказывал о Гогене. Твои жесты... у тебя красивые пальцы, и когда ты подключаешь к рассказу жестикуляцию рук - это впечатляет. И во-вторых, я видела твоё интервью по местному телевидению, в котором ты рассказывал о литературе города и литературном объединении. Читала твои стихи в газете и альманахе. Прочитала два сборника стихов «Как на духу», два тома, и это всё меня впечатлило. Таков расклад. - Кто тебе дал книги? В библиотеке взяла? - Нет, купила в книжном магазине, в жилом комплексе «Инга». Так это называется? Заходила на твою страничку в Интернете на сайт «Стихи.ру». Там я прочитала твои новые стихи, о тебе и, главное, рецензии, которые написали тебе другие авторы. Теперь, понимаешь? Я не просто подошла и пригласила тебя на танец,- я хотела с тобой познакомиться. Мне кажется: наши души - сёстры! - Марина Цветаева! - протяжно уточнил Эдгар, уставший за целый день. - Её слова. Марины. - Вот я тебе и открылась! Сама удивляюсь. Обычно я так не поступаю. Бегают за мной! Ищут встречи. Звонят. Пишут валентинки. Я про Магадан, - уточнила хозяйка. - Понял. Ты ясно всё объясняешь. - Хорошо, когда есть полное взаимное понимание, - улыбнулась Камилла. - Ну, до полного взаимного понимания нам ещё далеко, если «ещё» предполагает развитие наших отношений. И ещё! - улыбнулся Эдгар, - ты что-то забыла, рассказ не завершён. - Что же? - удивилась художница. - Я вспомнил тебя, Камилла! Зимой ты приходила в длинном белом пальто на заседание ЛИТО (литературное объединение, - авт.) по объявлению в газете. Мы приглашали любителей поэзии на Рождественские чтения. А, Камилла Клодель! - Ты знаком с творчеством Клодель? Трагическая судьба. Какой скульптор! Какая любовь! Какая судьба! Родной брат поместил её в дом для душевнобольных! Надо же! - И заметь, она прожила в нём до 78-ми лет. Напоминает дочь Гюго и её судьбу. И она в таком же месте закончила свои дни. Так как её звали? - решил проверить Эдгар Камиллу. - Адель! Вот это любовь! - наливая себе вина, с чувством гордости ответила художница. - Браво! Браво! Я тебя сразу тогда заметил, на заседании ЛИТО. Ты села за последний стол и внимательно слушала художника, которого мы пригласили, чтобы он рассказал о своём творчестве. Он принёс пять картин и на их примере рассказал о своём творчестве, - заключил Эдгар. - Я не ошибся? - Да, - подтвердила Камилла, - это была я. Но тогда я о тебе ничего не знала. Его картина «Депеша» мне понравилась. Неплохая работа. - Неплохая работа?! Я ведь ещё не видел твоих работ, а ты уже даёшь заключение. Картина хорошая, только без лиц. - Ты не видел? - возмутилась хозяйка. - Ты не видел мои картины? А той ночью? - Я не помню. Так ты, я смотрю, знаешь обо мне много. А вот я - нет. Стало темнеть. На улицах загорелись «кобры». Камилла включила свет. Начал моросить дождь. Прохожие ускоряли шаги, чтобы попасть поскорее домой, приготовить еду, выпить чаю и сесть к телевизору, по которому показывают бесконечные сериалы по всем каналам, или игры, или разборки между родственниками. Эдгара такие передачи возмущали. - Да, я о тебе знаю достаточно, но не знаю, что у тебя внутри, в душе. - Ты же сказала, что наши души - сёстры! - напомнил Эдгар. - Да, но и у сестёр бывают свои тайны. - Ты любишь тайны? - И тайны, скажем так, - пояснила хозяйка. Они сидели у Камиллы в мастерской. Мастерская, была такой же мастерской как и у большинства художников. Картины стоят «лицом» к стене. А та, над которой художник работает в данный момент, скрыта от глаз посторонних белой простынёй. Почему художники так делают? Такой у них обычай. Толи боятся тему раскрыть, толи сглаза, толи в силу её незавершённости... Поэтому Эдгар и не мог оценить степень таланта Камиллы, словно она специально всё устроила так, чтобы он ничего не увидел. До поры... - У тебя большой дом, - сказал Эдгар. - Сколько соток земли? - Четыре. Все коттеджи построило ЗАО «Якутзолото». Здесь живут, в основном, пенсионеры, те, кто работал с папой. Я мало кого из них знаю. Мои родители в разводе вот уже 7 лет. Папа живёт в Москве, но часто уезжает в Магадан. В Магадане у нас есть четырёхкомнатная квартира. Раньше мы все вместе жили в ней. После развода мама захотела жить в Санкт-Петербурге на Васильевском острове. Она родилась в Смоленске, училась в Ленинграде, где и познакомилась с отцом. Папа купил ей трёхкомнатную квартиру на Васильевском острове, рядом с памятником Гоголю. Ну, а я решила уехать на юг. Хватит зимовать! Мама живёт в гражданском браке с новым «папой». Я была у них в прошлом году. У него от первого брака в Омске есть сын Сергей. - Какие у тебя отношения с мамой? - спросил Эдгар. - Можешь не отвечать. - Натянутые. Она никогда меня не понимала. Кстати, она по профессии искусствовед и художественный критик. К тому же, неплохо рисует гуашью. Пишет критические статьи о художниках. Она и меня учила с детства рисовать. Потом увидела во мне талант - и начала развивать его. Я поступила в Магадане в школу искусств, а потом закончила Академию художеств в Санкт-Петербурге. Работала в мастерской у Зураба Церетели. Но после года работы ушла. - Не понравилось? - В общем, я много трудилась, выполняла разную работу. За моё трудолюбие мне поручали исполнять ответственные заказы. Мастерская выполняла много заказов, и из-за рубежа тоже. Церетели хотел создать мастерскую вроде той, которая была у Тициана в Венеции. Мне так показалось. - Я видел эту мастерскую, и царящую в нём атмосферу творчества, в фильме «Эль Греко», - пояснил Эдгар. - Да, что-то вроде этого. Но больше за это время, находясь в мастерской, я набирала опыта и училась у акварелиста Дедова Анатолия Анатольевича, который мне всегда говорил: учёба учёбой, а ты должна идти своим путём. Он многому меня научил, а мастерская - трудолюбию. Когда мне надоело выполнять одно и то же, я ушла. - Как Эль Греко, - засмеялся Эдгар. - «Стань Эль Греко. Зачем миру ещё один Тициан?» - процитировал гость фразу из кинофильма. - Т