и следователи. Затем похороны Владика, следом похороны матери Владика - она не смогла пережить такой утраты. Они так любили друг друга. Настоящая любовь. - Эдгар, я всё поняла. Я... - И последнее, - продолжил Эдгар. - Аня - хозяйка этого кафе и ещё двух кафе в нашем городе. Увидев, что я пришёл с подругой, она решила нас угостить, проявить уважение. Если коротко - это всё, - подвёл итог Эдгар. - Теперь, надеюсь, ты не ревнуешь? Я заметил в твоих глазах, когда мы разговаривали с Аней, - слепую ревность. - Эдгар, я виновата. Прости, умолкаю, - слегка обиженно произнесла Камилла. - Я ещё ребёнок, судя по всему. А в таких ситуациях нужен большой жизненный опыт. - Совершенно верно. И этот опыт называется доверием. Взаимным доверием. Ты прощена! - с улыбкой сказал Эдгар. - Хорошо. Больше такого... не повторится, - тихо ответила Камилла. * * * - У ТЕБЯ ЕЩЁ ВСЯ ЖИЗНЬ ВПЕРЕДИ! Поняла? - загоняя во двор машину, произнёс Эдгар. - Поняла, - ответила Камилла. - Хорошо. Ещё научишься разбираться в тонкостях жизни. Они зашли в мастерскую и Эдгар предложил Камилле подняться вместе с ним на второй этаж. Уж больно устали они за сегодняшний день. И Камилла согласилась. Они лежали и сквозь сон разговаривали: - А Владик красивый был, судя по фото на памятнике. А какая страшная смерть! - И Нина Петровна была красивой женщиной. Она до пенсии проработала в санатории «Горячий Ключ». Нина Петровна Кузнецова. Аня им троим памятник поставила, и Юра тоже помог. Там ещё похоронена женщина, Нина её называла мамой, потому что она воспитала её. Была ей как мать родная. - Да, там ещё есть надпись на памятнике, но нет фото, - тихо сказала Камилла. - Владик тоже хорошо рисовал и любил группу «Кино». Много читал классической литературы. Они с братом Сашей на Старом рынке книги продавали. - Любил группу «Кино»? - повторила Камилла. - Эдгар, ты простил меня? - прижимаясь к нему, спросила она. - Спи, полнолуние моё! Тебя не за что прощать. - Полнолуние моё - как это поэтично, - тихо сказала она. - Я же поэт! Припоминаешь? Так они и заснули. Спали в обнимку и не видели снов. И полная луна освещала своим тёплым светом комнату, в которой спали два влюблённых человека, уставших за день, но много сделавших. * * * В СУББОТУ, В НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ, приехал венгр со своим другом из Краснодара за картинами, которые он купил у Камиллы. Они поздоровались и вошли в мастерскую. - Доброе утро, Адам! - поздоровалась Камилла. - Это Эдгар. На его стихи написаны картины, которые Вы купили. Он поэт. - О, поэт! Ви хорошо писать стихи, - сказал на плохом русском покупатель. - А это мой друг, Аркадий Иванович, он тоже покупать картины. Хочет смотреть Ваши картины, Камилла. - Адам, Вы из Венгрии? - поинтересовался Эдгар. - Да. Моё фамилия Лист. Адам Лист. - Адам Лист! - восторженно повторил Эдгар. - Да! А что? - У Вас знаменитая фамилия! Адам Лист - отец Ференца Листа, всемирно известного пианиста и композитора. Так звали отца Ференца. Он служил у князя Эстерхази и сам прекрасно играл на пианино. Потом он повёз маленького сына покорять Европу - настолько талантлив был его сын, которому было всего одиннадцать лет. Их принимали во всех дворах Европы. Все удивлялись виртуозной игрой Ференца. Затем они поехали в Вену. Вена в те времена была центром музыкального мира Европы. Там он тоже выступал. Но время шло, Ференц подрастал, и ему необходимы были уроки, чтобы повысить уровень своей игры. К тому времени он начал уже сочинять сам. Им порекомендовали Сальери. Они поехали к нему. Сальери в то время уже был стар и жил на окраине Вены. И когда кто-нибудь приходил к нему, он встречал их такими словами: «Здравствуйте, покойник Сальери! Когда я ещё был жив...» - и так далее. Он их встретил, прослушал, и взял Ференца и ещё одного мальчика - немца, для обучения их музыки, но денег с учеников не брал. Сальери написал за свою жизнь более сорока опер. Был придворным музыкантом. Когда Ференц Лист вырос, а отец его умер, он уехал в Париж. Там он услышал музыку Паганини, которая перевернула в нём, как в музыканте, всё. Он перестал спать, есть - всё играл, играл и играл. Так он пришёл к своим сочинениям. В это время в Париже давал концерт Гектор Берлиоз. И Паганини после концерта Берлиоза вышел на сцену и поцеловал ему руку. Узнав, что он весь в долгах, Паганини принёс ему деньги, по тем временам большие, и сказал, чтобы он и дальше писал свои сочинения. Лист познакомился с Вагнером, чья новая музыка потрясла его до глубины души. Они стали друзьями. У Листа была дочь Казима, которая полюбила Вагнера, и, оставив мужа, тоже хорошего музыканта, стала жить с Вагнером. Фридрих Ницше был поклонником Вагнера, хотя и сам играл великолепно на пианино. Однажды, будучи ещё маленьким, Ференц Лист играл с самим Бетховеном. Бетховен не одобрял того, что в концерте за фортепиано будет сидеть совсем ещё ребёнок. И вот концерт начался, зал полон. Маленький Лист так импровизирует музыку Бетховена, что тот забывает от удивления дать команду, чтобы оркестр вступил в игру. В зале тишина. Маленький гений ждёт, когда заиграет оркестр, но дирижёр Бетховен, не веря в то, что такой маленький музыкант так исполнил его труднейшие сочинения, забывает об оркестре. Все ждут. Тогда маленький Ференц начинает всё заново, видя, что Бетховен стоит и удивлённо смотрит на него. Проиграв ещё раз вступление, малыш посмотрел на Бетховена, и тот стал дирижировать. И зал зааплодировал находчивости юного музыканта. Ференц прожил долгую и насыщенную жизнь. Много давал благотворительных концертов в пользу бедных музыкантов, помогал многим венгерским музыкантам и школам, где обучались юные таланты. Это всё коротко, конечно, об Адаме Листе и его сыне, который покорил всю Европу своей музыкой, Ференце Листе, - закончил импровизированную лекцию Эдгар. - Браво! Браво! - захлопал в ладоши Адам Лист и, подойдя к Эдгару, пожав ему руку продолжил: - Вы хорошо знает историю музик Венгрии. Браво, Эдгар! Камилла стояла в растерянности от того, что услышала. Её потряс рассказ, а вернее, целая лекция Эдгара, которую он прочитал с таким воодушевлением и страстью, словно был лично знаком с Ференцом Листом. - Браво, Эдгар! - похлопала в ладоши и она. - Итак, вот Ваши картины, Адам. Мы всё упаковали, как Вы просили. Я приложила к ним и стихи Эдгара в стеклянных рамках. Но будьте осторожны, они могут разбиться, и я не стала по Вашей просьбе подписывать картины. Только дату и свою подпись. - Хорошо, хорошо, - одобрительно кивал головой Адам. - Всё хорошо упакован. Чехол хороший на всех трёх картинах. Я доволен! - Теперь мы поедем к нотариусу и составим договор купли-продажи картин и у него, там же, заверим его, чтобы у Вас не возникли проблемы на таможне. - Хорошо, хорошо. Давайте, это правильно. Я увожу их Венгрия. Камилла и Адам уехали к нотариусу. Эдгар остался с другом Адама Аркадием Ивановичем, который, кажется, пересмотрел уже все находящиеся в мастерской картины - по три раза. - Она хорошо пишет, - произнёс он наконец первые слова, - хоть и молода, но пишет профессионально. Где она училась? - Закончила школу искусств а Магадане и Академию искусств в Санкт-Петербурге, работала год в мастерской Зураба Церетели, потом ушла в «свободное плавание», - ответил Эдгар. - Ей надо выставиться в Краснодаре. А вот эти три картины, - показывая на картины стоящие у стены, - не знаете, она продаёт? - спросил гость. - Нет. Это заказы. - А вот эту? - По-моему, остальные все она готовит к выставкам в Майкопе и Сочи, - ответил Эдгар. - Но скоро они вернутся, и Вы можете узнать. Камилла и Адам вернулись. Адам выглядел довольным. - Вот остальные деньги, Камилла. Через год я снова приехать в Россия. Тогда встретимся. А пока я буду смотреть Ваши работы в Интернет. - Камилла, а вот эти две картины Вы не продаёте? - спросил друг Адама у художницы. - Я их готовлю к выставке. - У Вас много заказов? - Пока четыре. Было семь, три я написала, осталось четыре. - А Вы можете написать ещё вот эти картины? - Если хотите... - А сколько Вы просите за них? Назовите разумную цену. - Ну, размером они 60х80 сантиметров. Думаю, по 700 долларов за каждую, пожалуй, разумная цена. Что скажете? - Согласен! - немного подумав ответил друг Адама. - Сколько Вам потребуется времени? - В течение месяца, думаю, напишу. - Отлично! Меня устраивает. Вот Вам аванс и моя визитка. Созвонимся. Вы - хорошая художница, поверьте на слово, - добавил он. Гости попрощались, Камилла проводила их и вернулась в мастерскую в хорошем расположении духа. - Эдгар, Эдгар! Вот ещё два заказа. Ура! Это надо отпраздновать. Адам сказал, что хочет заказать ещё пять картины, но только на твои стихи. Сказал, что любовь окрыляет творческих людей. Он имеет в виду нас. - Ты счастлива? - вставая, спросил Эдгар. - Да, но только с тобой. Только с тобой, Эдгар. Они поцеловались. Выпили чаю. Камилла чувствовала внутреннюю свободу и независимость, к которым она стремилась уже пять, целых пять лет. - Теперь я свободна, - подняв руки к небу, прокричала она. - Я могу творить и заниматься творчеством в любое время, и писать то, что мне по душе! Как это важно для нас, творческих людей, Эдгар. И спасибо тебе за то, что перенёс поездку на море на воскресенье, мой любимый Эдгар. На море ты, наконец-то, и расскажешь мне о своей великой тайне. - Камилла, мне надо ехать. Работать со стихами к новому сборнику. Останусь ночевать у мамы. По ночам у неё снова стали болеть ноги, а лекарства уже не помогают. Буду делать