дящего солнца. Эдгар посмотрел на Камиллу. Она словно застыла, очарованная этой сказкой. Она стояла молча, улыбка не сходила с её лица. Ветерок нежно колыхал её волосы, они то падали ей на лоб, то закрывали ей лицо и глаза, но она их не поправляла. Стояла и смотрела вдаль. Эдгар старался не мешать ей. Она ушла в себя, о чём-то думала. О чём-то вечном, о том, как хорошо, что она встретила Эдгара, что даже время не способно, не властно над этой красотой, глядя на которую пела душа, сжималось сердце и хотелось расплакаться от этих чувств - чистых, божественных чувств, которые пробуждает эта красота, эта живая картина, которую пишет сама природа. - Эдгар! Милый, дорогой Эдгар! Как я тебя люблю! Смерти нет, Эдгар. Есть - вечность! И она расплакалась. Обняла любимого, прижала к себе и плакала. Эдгар был настолько тронут, что сам чуть было не расплакался. Так они стояли, пока Эдгар не сказал: «Сейчас начнётся закат, Камилла». Она вытерла слёзы, и они пошли в беседку. Сели, обнялись и стали смотреть на заходящее солнце. - Вот, Камилла, когда я впервые побывал в этой беседке и передо мной открылась эта сказка, я тоже почувствовал, что смерти нет, есть - вечность. Словами это не выразишь, но внутри меня зародилось новое чувство - чувство единства души и природы, которую создал сам Бог. - Да. Я чувствую, что душа моя не хочет возвращаться, а хочет остаться здесь. Она здесь поёт. Ты что-то хотел сказать, поведать какую-то тайну? Помнишь? Надеюсь, только мне... - Камилла, когда я после первого посещения этого божественного места вернулся с братом Юрой домой, сразу написал завещание... - Не рановато ли? - В нём написано, кроме всего прочего, что если со мной что-то случится, то тело моё не хоронить, а кремировать. Привезти урну с моим прахом в бухту «Инал» и с этого места прах развеять по ветру, чтобы он развеялся по склону этой горы, усыпанной дикими цветами. И, конечно, ветер унесёт часть праха в море, которое так красиво и которое я так боюсь. И прах мой соединится с этой божественной природой, которую ты, увидев впервые, заплакала, ощутила чувства, ранее тебе неведомые, те, которые ощутил и я в первый раз, когда так же стоял и слёзы сами появлялись на моих глазах, и я почувствовал впервые свою душу. В этой беседке я в первые почувствовал: где у человека находится душа. - Эдгар, - сильнее прижимаясь к нему, сказала Камилла, - как это романтично! Как красиво! Как ты чувствуешь природу, её правду, её замысел. Хочется поблагодарить Творца за то, что мы встретились. За то, что я зашла именно в тот магазин, взяла именно ту книгу и открыла страницу именно на том стихотворении - на стихотворении «Сон». Это провидение. Божественное вмешательство. - Иначе не назовёшь, - еле сдерживая слёзы, подтвердил Эдгар. - Смотри, начинается закат. Медленно, если приглядишься, увидишь, как солнце опускается в море, и смотри, как будет изменяться цвет поверхности его, в какие цвета окрасит облака закат, и посмотри на цветы, которые растут по склону, как они будут «гореть», словно фосфорные. Смотри! Смотри, Камилла! - Да, Эдгар! Но почему они «загорелись», словно лампочки? Удивительно. Ничего подобного я не видела и ни о чём таком не читала. Поразительно, Эдгар! - Сам не знаю! Но такое происходит только здесь. В этом месте. Смотри, какими стали облака, поверхность моря! Камилла встала и подошла к краю склона, словно неведомая сила подвела её к самому его краю. Она смотрела, как солнце перекрашивает всё вокруг, делает другим, более спокойным, божественным. Камилла подняла руки к небу и крикнула: «Я люблю тебя, Эдгар!» Так они просидели в обнимку, пока солнце совсем не опустилось в море. Сидели и смотрели молча. Эдгар набросил на плечи Камиллы курточку. Сидели и ни о чём не думали, а наслаждались присутствием друг друга и вступающей в свои права ночью. Появились первые звёзды. На столбах зажглись фонари, но они продолжали сидеть. * * * ОНИ ВОЗВРАЩАЛИСЬ ДОМОЙ в десятом часу ночи. Уставшие, но довольные поездкой. Дорога была загружена, и скорость движения не превышала сорока километров в час, а порой и двадцати. Камиллу клонило ко сну. Она то засыпала, то просыпалась. Сквозь сон она что-то говорила. - Камилла, не спи! Иначе я тоже засну. Не ровен час... Ну, ты понимаешь? Врежемся ещё куда-нибудь или в кого-нибудь. Не спи. - Хорошо, милый! Ты такой день мне сегодня подарил. И такое у тебя вот завещание красивое, лиричное такое. Необычное. У меня тоже такое чувство, словно моя душа осталась там. Осталась навсегда в этой красоте и будет ждать моего возвращения. Стоя на краю утёса я сказала себе: что составлю такое же завещание, как у Эдгара. Чтобы мой прах соединился с твоим, когда придёт время... Или твой с моим, - последние слова Камилла произнесла с какой-то скорбью, болью, словно что-то в её сердце сидит и тревожит её временами. Но что? - Камилла, о чём ты говоришь? Смешно! Молодая, красивая, талантливая. Тебе-то рано говорить об этом. Завещание пишут люди, страхуя себя от несчастного случая. И всё. У нас много времени. Ты напишешь ещё много картин. Я увижу ещё не одну твою выставку. Твои картины будут смотреть в Интернете. Новые, конечно, картины и читать мои новые стихи, на которые ты напишешь, без всякого сомнения - шедевры. Уверен, их тут же раскупят твои многочисленные поклонники. Камилла улыбнулась и сказала: - В жизни всё по-другому. Не знаешь, что тебя ждёт завтра, но надо жить и работать. Быть полезной людям, любить, наслаждаться счастьем и беречь друг друга, Эдгар. Помогать нуждающимся и мечтать, мечтать... Камилла снова уснула минут на двадцать. Эдгар, глядя на неё, улыбался. И не тревожил её. Так они ехали минут тридцать-сорок. Проехали посёлок Мирный. До Горячего Ключа осталось немного. Камилла проснулась. Улыбнулась. И Эдгар задал ей вопрос: - Ты про завещание своё серьёзно? - Вполне. Ты же сам говоришь, что я серьёзная девочка, - улыбнулась она. - Хочешь расскажу тебе историю на эту тему, которую мне тётя, Ольга Лебединская, поведала? - Расскажи, чтобы мы не уснули. - Поехали они вчетвером на одной машине в гости к её подруге в глухую, как говорят в России, деревню из Ленинграда. Приехали. Природа их очаровала. Они пошли на кладбище, где похоронена одна из знакомых Ольги. Когда её подруга, приехавшая с ними, увидела это кладбище, оно её так потрясло своей красотой и живописным местом, где оно находилось, что она невольно сказала: « Я бы хотела быть похороненной на этом кладбище. Как тут красиво! Берёзы, ели, осины, липы - и такая тишина». Ну, поговорили и забыли. Пришло время уезжать. Ольга с подругой поблагодарили друзей за то, что привезли их. Попрощались. А утром узнали, что друзья попали в аварию и в живых остался только муж. Подруга погибла. Думали, где похоронить. Долго решали ведь она жила с мужем в Ленинграде и была прописана там. Решили выполнить её последнее желание. Похоронили на том кладбище, на котором она хотела быть похороненной. Вот как бывает. - Печально и возвышенно... Романтическая трагедия. По другому не назовёшь. Леопольдина Гюго и Шарль Викери. Трагедия достойная пера. - Они ведь утонули... - Дорогой, смотри вперёд! Чёрный дрозд дорогу перебежал! - И что? Сплюнь через плечо и постучи по дереву, если в тебе проснулось суеверие. Это же птица, а не кошка, - засмеялся Эдгар. Они приехали домой в одиннадцать часов ночи. Усталые, довольные и счастливые. Поднялись на второй этаж, в спальную комнату Камиллы, и, не раздеваясь, буквально упали в кровать и заснули глубоким сном. Конец первой части