й кольца упаковали, выдали чек и пожелали счастья. Обручальные кольца при помолвке, как посоветовали Эдгару знающие люди, надевать нельзя. Это не венчание. И не регистрация... Наконец настал этот тожественный для них обоих день. С утра Камилла с Дильнарой начали делать уборку, готовить еду, накрывать на стол. К одиннадцати часам всё уже было готово. В 11 часов утра Эдгар привёз отца Сергия с женой и маленькой дочерью. Камилла их встретила. Отец Сергий сделал какие-то движения рукой и, сказав: «Мир этому дому!», сел в кресло. Стол был накрыт на втором этаже в большой комнате. Эдгар помог снять плащ супруге отца Сергия, а Камилла подарила их дочери большую куклу, которая к тому же ещё и разговаривала. К половине двенадцатого подошёл Игорь Нефедёнок со своей девушкой. На Камилле было скромное, но красивое платье светло-зелёного цвета. Слева к нему была пристёгнута белая роза. Эдгар был в чёрном костюме и в лёгком свитере синего цвета. Без 15 минут двенадцать отец Сергий пригласил всех к столу, который был установлен вместо мольберта и накрыт белой скатертью. Эдгар и Камилла подошли к отцу Сергию, встали перед ним, остальные остались чуть сзади. К Камилле подошла Дильнара, а к Эдгару Игорь. Отец Сергий начал читать религиозный текст из какой-то книги. Читал быстро. Потом он обратился к Эдгару: - Эдгар, согласен ли ты взять в невесты Камиллу Белоцерковскую? После этих слов Камилла закрыла глаза. - Да! - ответил Эдгар. - Камилла, согласна ли ты быть невестой Эдгара Загорского? - Да! - ответила Камилла. - Свидетели, вы слышали их ответы? - Да, - ответила Дильнара. - Да, - ответил Игорь. - А теперь обменяйтесь кольцами, - сказал отец Сергий. Эдгар достал из кармана две коробочки, одну отдал Камилле, другую оставил в своих руках. Он достал из коробочки кольцо и надел на палец Камиллы. Камилла, в свою очередь, достала второе кольцо, которое должна была надеть на палец Эдгара. И надела ему на палец, улыбаясь и глядя в глаза любимого. - Объявляю вас женихом и невестой, - громко сказал отец Сергий. И свидетели, где бы вас ни спросили и кто бы вас ни спросил, должны подтвердить это, - закончил отец Сергий. Камилла и Эдгар обнялись и при всех поцеловались. И поцелуй их был таким долгим, что казалось, стоя перед всеми и целуясь с закрытыми глазами, они вспоминали каждый день, проведённый вместе, каждый месяц, каждый год. - Поздравляем! Поздравляем! - подходили гости и целовали обоих в щёчки. Дильнара с женой отца Сергия зажгли свечи, и мастерская стала похожа на Нью-Йоркский предрождественский Бродвей. - Как красиво! - сказал Игорь Нефедёнок, который любит всё красивое и не проходит мимо красоты, не выделив её, не указав на неё. Все уже сидели за столом на втором этаже и пили чай с тортом, когда в двери кто-то постучал. - Кто это может быть? - удивилась Камилла. - Это сюрприз, - ответил Игорь. - Сегодня же ещё и женский день. Эдгар пошёл и открыл дверь. И шумная компания, раздеваясь и бросая верхнюю одежду - куртки и плащи на диван в мастерской, стали поздравлять Эдгара. Спустилась Камилла, услышав, как отрывается шампанское и с шумом вылетают пробки. Она узнала поэтов из литературного объединения и, улыбаясь, поприветствовала их. - Поздравляем с помолвкой! - от имени всех сказала Татьяна Плешакова. - А всех женщин - с праздником Весны! Было уже восемь часов вечера, когда натанцевавшиеся, наговорившие тостов, выпившие шампанского и, отведав сладостей, гости танцевали последний танец, ибо Игорь Нефедёнок предложил всем участникам торжества: «Пора, как говорится, и честь знать, и оставить жениха и невесту наедине». Последний танец танцевали при свечах и в хорошем расположении духа. Взявшись за руки, кружились вокруг Эдгара и Камиллы, которые были счастливы, от того, что столько людей желают им счастья. Лишь одна Дильнара стояла в стороне, в углу у дивана, где её было почти не видно, и вытирала слёзы синим платком. И по её выражению лица было видно, что она чем-то озабочена. Какая-то мысль не давала ей веселиться, как это делают эти творческие люди, которых Игорь Нефедёнок заранее оповестил, чтобы поздравить Босса, так он называет всегда Эдгара. У неё был такой вид, словно ей нужно было принять серьёзное решение. Решение, которое могло изменить... - Дильнара! Иди к нам! - пригласила о чём-то задумавшуюся подругу невеста, которая сегодня, конечно же, выглядела самой счастливой из всех присутствующих. * * * ЭДГАР И КАМИЛЛА СИДЕЛИ и говорили о том, как прошла помолвка. Свечи догорали. На улице было уже темно, в доме воцарилась тишина после ушедших гостей. - Хотели, чтобы помолвка была тайной, - улыбнулась Камилла. - А вышло наоборот. Ну и пусть, так даже лучше. Да и все творческие люди, те, которые общаются с нами, говорят, что у нас роман уже два года. Эдгар, а по-моему, всё прошло удачно. Гости остались довольны. Помолвка состоялась и выглядела торжественной, при свидетелях и при священнике. Мы надели друг другу кольца, теперь мы окольцованы, словно два белых лебедя, которым предстоит долгий, длительный перелёт к своему счастью через всю жизнь. Даже, если что-то и вышло не по канонам церкви или обычаю, ничего страшного, мы - помолвлены. Теперь ты - мой жених, - глядя на колечко, подаренное Эдгаром, произнесла Камилла, - я, - твоя невеста. - Только вот, что скажут и как поведут себя твои родители, когда узнают о помолвке? Может быть нужно было их всё же пригласить?.. - Как они узнают? Дильнара не расскажет, я думаю, а больше никого не было из тех, кто знал бы моих родителей, дорогой. - Поверь мне, Камилла, узнают. Как-нибудь, но узнают... - Но уже будет поздно! Мы ведь помолвлены, и никто никогда не разлучит меня с тобой, - поцеловав колечко, сказала невеста. - Да, Эдгар, ты теперь можешь переехать жить ко мне. И мы будем жить вместе, спать вместе, есть вместе, радоваться вместе, выходить из дома вместе... Переезжай. Зачем тебе платить за квартиру? И я буду всегда спокойна - ты рядом. Я стану стирать тебе рубашки, гладить их... - Камилла, вернёмся к этому разговору после твоей выставки в Краснодаре, к которой ты так серьёзно готовишься и которая перенесена с осени на лето из-за ремонта Большого выставочного зала. Вспомни, как ты тщательно готовилась к ней. Мы ездили в Краснодар три раза. Ты смотрела выставки, планировала, как расположить свои картины по тематике, по годам. Какую рядом с какой. Ты тщательно готовилась к этой выставке. Много рисовала, часто репетировала, как выступить, что сказать... И тут - ремонт! Поэтому поговорим об этом после выставки, которая для тебя так много значит, а к стирке и глажке вернёмся после выставки. Осталось недолго. Да и с родителями я твоими незнаком. Уверен, как папа узнает, так сразу прилетит, а не узнает, всё равно прилетит на выставку. И уж точно он захочет присутствовать в этот знаменательный и долгожданный день, который так важен для его любимой дочери, и который откроет в её творческой жизни - новую страницу. - Эдгар, милый Эдгар, всё, что ты говоришь, правильно. Но если бы ты переехал в мой дом, мне было бы спокойней. Я бы почувствовала себя в семье. Каждая девушка мечтает о семье. Да и папа мой Гогена от Эль Греко не отличит... - Но он же прилетит повидать дочь, посмотреть на её произведения, оплатить аренду Выставочного зала, - убеждал Эдгар Камиллу. - И ещё, Камилла, я всё хотел узнать, почему твой отец живёт в Магадане, а работает в ЗАО «Якутзолото»? Почему не переедет в Якутск? Так же ближе к работе. - В девяностых годах, Эдгар, мы жили с семьёй в Магадане. Папа и мама в этом городе родились. Наши прабабушки и прадедушки, по линии матери и по линии отца, были репрессированы как «политические». У них в лагере с обеих сторон родились дети. Это мои бабушка и дедушка. После «хрущёвской оттепели», как её называют, лагеря для осуждённых стали закрывать, а осуждённых выпускать. Тогда привыкшие к морозам и северной жизни бабушки и дедушки не захотели ехать в места, где проживали до арестов. Да и народ на таких, как они, смотрел косо. Они и решили остаться. Переехали в Магадан. У них родились дети. Эти дети впоследствии выросли, познакомились в школе и поженились. Это если рассказывать «семимильными шагами», - пояснила Камилла, - там родилась их внучка, то есть я. Так что, Эдгар, я правнучка репрессированных сталинским режимом людей. Сама я от политики далека. В Якутске у папы есть друг, сейчас он работает в правительстве Якутии, он ему и предложил купить акции этого предприятия, тогда они почти ничего не стоили. Ввёл его в совет директоров - и так далее, и тому подобное, Эдгар, - быстро завершила Камилла. - Эдгар, не надо о них. Поговорим о нас. - Теперь всё ясно. Ты подробно всё рассказала. - Папа не живёт в Якутске потому, что в Магадане он отдыхает от столичной суеты и охотится с друзьями на бедных зверушек. Это всё. Хорошо, Эдгар, если хочешь, вернёмся к вопросу о переезде ко мне после выставки. Я согласна. - Это правильно. И начинай готовиться к ней с понедельника. А пока у нас есть пара дней отдыха. Съездим куда-нибудь. - Отлично, Эдгар. И мне нравится, что ты придаёшь такое значение моей работе. Чувствуешь, как она мне необходима, важна, и помогаешь. Ведь это краевая выставка в Большом выставочном зале изобразительных искусств. У них большая сеть рекламы и в Интернете, и в газетах, на радио, на телевидении. Я хочу, чтобы кубанские художники увидели и оценили мои работы, мои темы, образы, которые я вижу в твоих произведениях, Эдгар. - Камилла, - об