Эти приятные мысли занимали Фрэю, пока она отмывалась в озере. Дно покрывала твердая почва и мох, позволяя натруженным ногам немного расслабиться. Погрузившись под воду, девушка попыталась распутать кокон волос.
Поминутно озираясь по сторонам, она медленно выбралась из запруды и принялась натягивать на мокрое тело проветренную одежду, не удосужившись даже смахнуть ряску, поналипшую к мокрой коже. Набросив сверху кимоно, как короткий домашний халат, завязала волосы грубым узлом и скрепила заколкой. Дальнейший путь пролегал через лесное озеро с безмятежной гладью темной воды и островками, выступающие из-под воды, засыпанными принесенными встречным ветром сухими желтыми листьями. Прощупывая почву под ногами, Фрэя пересекла озеро и скрылась в лесу. Багряная листва застилала шуршащую под ногами землю, деревья под солнцем горели всеми красками огня, в лесу шел листопад. Коричневые стволы выделялись на фоне объятого языками пламени осеннего леса. Красные листья капелью сыпались на землю, устилая её мягким ковром.
Если из навевающего сон шелестящего царства бескрайних лесов и продуваемых долин существовал выход, то она его отыщет. Выжить в лесу оказалось гораздо легче, чем могла бы себе представить уроженка столицы. Оставляя позади опустошенные ягодные кусты, Фрэя остановилась только с приходом вечерних сумерек. Ночью стало очень холодно, и, мучаясь бессонницей, она всё-таки решила рискнуть и развести костер. Подобрала два заостренных шершавых камня и горстку поломанных сухих веток. Долго не могла высечь искру, на уроках этому не учили, да и в походах она не бывала. И только когда её перестала сотрясать дрожь, Фрэя погрузилась в сон, слушая треск пламени и шорох леса. В воздухе разливался аромат осени, сырой земли и опавших листьев. Костерок погас на рассвете, оставив лишь горсть тлеющих углей и остатки сгоревших листьев. Если бы кто прошел мимо, то бы не заметил спящей девушки в простой одежде невзрачных цветов и ослепительно-белых носках. Потемневшие непромытые волосы сливались с окружающим пейзажем, а тело засыпали листья, прикрыв сильно загоревшую кожу.
В то утро ей впервые приснился грубо сложенный, точно вытесанный из куска камня, черноволосый человек с напряженными морщинами на лбу и застывшим выражением лица. Его густые волосы были подстрижены под «ёжик», а на висках – тщательно выбриты. Его облик совмещал удивительную безмятежность и внутреннюю силу, благодаря которой он прямо-таки излучал уверенность в себе. Этот человек был готов в любой момент отразить удар, хотя внешне его лицо оставалось всё таким же невозмутимым, только иногда густые надбровные дуги надвигались на глубоко посаженные сине-зеленые глаза. Незнакомый человек был статен, своими двумя он твердо стоял на этой земле. Фрэя залюбовалась его статью, рельефными чертами художественного лица и внутренней силой. Незнакомец вызывал почтение.
Сначала его окружали потемки, потом мир вокруг преобразился и наполнился приглушенными красками, как будто земля была окутана предгрозовыми сумерками. Затянутое облаками белое с серыми подтеками небо и голая лесная поляна идеальной круглой формы. Незнакомец смотрел сквозь Фрэю на того, кто стоял у неё за спиной.
– Не ходи туда, – как громовой раскат донесся одновременно заполняющий всё пространство, и в то же время – шепчущий, будто успокаивающий, голос, такой же спокойный, как и выражение лица мужчины. Голос, не найдя за что зацепиться на круглой поляне, втянулся обратно в воздух, точно они находились в вакууме, отрезанном от внешнего мира. Только потом Фрэя поняла, что слышала не голос, а мысли. На самом деле, никто из них не произнес ни звука.
– Что?
– Не ходи туда, – повторил Эваллё, проходя мимо неё. Его вполне осязаемый рукав из плотной толстой ткани задел её руку. Парень бесшумно пересек поляну, не доходя до деревьев, растаял в воздухе. Исчез и мужчина с рельефным лицом.
«Почему?» – хотелось спросить, но сновидение уже рассеялось.
Проснувшись на холодной земле, покрытой листьями, как багряной мишурой, Фрэя долго разминала отекшие конечности и замерзшие пальцы. Деревья продолжали сбрасывать листву.
Наваждение преследовало изо дня в день и воплощалось во снах. Почему ей снился Эваллё? Когда-то она с братьями гуляла по лесу, тогда она ощущала себя защищенной и счастливой, вероятно, именно из-за этого воспоминания и образовалась связь между лесом и её старшим братом, но почему сейчас? Где бы ни был её брат, он никак не мог оказаться здесь. Фрэя не верила в совпадения. Почему он твердил одно и то же? Что хорошего ждало бы её, вздумай она остаться во дворце? Имело смысл объяснить всем тем, кто возлагал на неё хоть какие-то надежды, что все их увещевания – бессмысленны. Она не способна изменить природу этих существ, служанки ошиблись, думая, что она тот человек, который сможет понять их; она не хочет изменять Моисея, он зря притащил её в этот театр, ему помочь она также не в силах. Если человек сомневается, он всегда может пересмотреть свои действия, но сейчас не в чем было сомневаться. Она приняла правильное решение покинуть дворец.
Оглядевшись, она поняла, что позади нет никого, кроме неё. Она здесь абсолютно одна. Листья заметают следы, ветер уносит запах. Уже нет смысла скрываться, замерзать, рискуя привлечь внимание запахом дыма. Теперь она поистине заблудилась. Этот отрезанный от внешнего мира переменчивый лес, не имеющий ни конца, ни края… не хочет так просто её отпускать. Но, возможно, если она будет продолжать бороться, если она и дальше будет идти вперед, в итоге лес отпустит её. Некогда себя жалеть, некогда предаваться воспоминаниям. Стряхнув с себя шелуху, Фрэя двинулась между деревьями, в конце концов, ноги куда-нибудь да приведут. Похоже, она начинает сомневаться, а правильно ли сделала, сбежав от Моисея. Она сомневается, а в правильном ли направлении идет… Может быть, стоит развернуться? Или там она уже была? И не раз… Главное, без паники. Обернувшись пару раз вокруг своей оси, Фрэя поняла, что проглядела свой маршрут и сбилась с проложенной в уме тропки. Красный лес обступал её со всех сторон, насекомые больше не щелкали в траве своими хоботами, бабочки не порхали с цветка на цветок, шмели не жужжали, кузнечики не стрекотали в буйной зелени. Только дятел изредка долбил кору. Но Фрэя была уверена, что не ходит по кругу, она просчитала дорогу, она не могла заплутать. Стараясь не придаваться панике, девушка метнулась через лес. Ведь должно же быть хоть что-то положительное во всем этом кошмаре. Будто она спит и видит сон, странный, путанный, как в свою первую и последнюю ночь пребывания во дворце. Тогда лучше изменить тактику.
Не успев остановиться, Фрэя крепко зажмурила глаза, пока всё не заволокла тьма. Вспомнила свой недавний сон, где стоял тот человек, куда пошел Эваллё. Мысленно она проиграла эту сценку и двинулась вслед за братом, к той, мнимой стене деревьев, плотным кольцом обступающей идеально-круглую поляну. Теперь она двигалась за ним, как если бы Эваллё не исчез, а прошел сквозь стену деревьев. Ускорила шаг.
Вырвавшись из леса, Фрэя остановилась как вкопанная. То, что она увидела, вызвало такой взрыв негодования, что даже голова пошла кругом. Весь путь, который она проделала, изнывая от жажды, усталости, неизвестности и голода, должен был привести именно сюда! Чуть помедлив, девушка спрыгнула с земляной насыпи, на краю которой обрывался этот лес, приютивший её. Фрэя не думала, что остров Хоккайдо настолько велик, она никогда не думала, что песок может быть цвета чертополоха и лаванды. Прищурив глаза, она вглядывалась в даль. Лес сменился пустыней, но разве она еще не перестала удивляться?.. Тонкий слой песка казался настоящим. Зависшие над землей облака и тугой кокон тяжелого пыльного воздуха создавали это нелепое освещение. Ветер трепал одежду и волосы. Она не могла идти дальше. Пустыня – это самоубийство! Где она там отыщет воду? А еду? Где будет скрываться от солнца? Девушка заскрипела зубами, такой поворот событий вводил в бешенство. Ступила на песчаную дюну. Горка серо-лавандового песка под ногами рассыпалась, ветер подхватил песчинки и повлек в пустыню. Впереди, куда ни посмотри – песок. Жаркий, душный песок повсюду.