Маю спустил ноги на пол и пошарил ступнями в поиске своей обуви. Раньше мальчик никак не мог отделаться от мысли, что Куисма общается с ним только из-за того, кем является его отец. Но в свете последних событий уже не казалось, что это так. Похоже, девушку не волновали скандалы, в которых фигурировала фамилия Холовора. Хотелось бы верить.
– Твое заявление приняли?
Опустив подбородок на скрещенные пальцы, Маю вскользь окинул подругу взглядом. Сегодня она была ярко накрашена. А еще от неё уже привычно пахло сладкими духами – что-то конфетное.
– Принять-то приняли, но сказали, что пока у них нет свободных мест. Это не настолько масштабный проект, чтобы набирать дополнительное число актеров.
– Сильно расстроился?
– Да не так уж чтобы сильно. – Маю запустил пальцы в волосы, и, собрав растрепанные пряди, перебросил их на спину. – Не могу только понять одну вещь.
Холовора откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Например?
Маю задержался взглядом на лице девушки.
– Я не привык делать что-либо без интереса, а эта гимназия совсем не такая, как я её представлял. Хорошо быть совершеннолетним, как мой брат, и самому выбирать для себя занятие. Не представляю, что когда-нибудь закончу двенадцатилетку. Меня перевели в закрытую школу не от красивой жизни, а потому что я не мог учиться в обычной.
Маю откинул со лба челку и разлохматил волосы.
– Тебе так легко дается учеба. Я тебе завидую, – сказала Куисма, не сводя с него глаз. – Да, и спасибо, что провел меня на концерте.
– Это было просто.
Девушка, не спеша, расстегнула белую кожаную сумку и, найдя то, что искала, показала Маю крупное, очень качественное фото «Храма Дракона» в полном составе. Фотка была сделала в темных тонах, задний фон составляло простое однотонное полотно черного цвета. Трое повернулись боком, остальные участники группы застыли кто как. Поверх команды бордовым маркером было выведено несколько подписей. Глядя на которые, Маю осознал, что чаще видит отца на фотографиях, нежели дома. Насколько сильно та его жизнь, среди друзей по музыкальному коллективу, отличается от той, что мог видеть Маю? У Сатина всегда их было две.
Мальчик поднялся со стула и обошел парты, составленные в ряд напротив доски. Отправив фото в сумку, Куисма последовала его примеру.
– Я не верю, что твой отец как-то причастен к тому, что произошло в парке аттракционов. Он ведь очень успешный человек, никто бы на его месте не стал рисковать карьерой.
Вновь потянувшись к волосам, мальчик тут же одернул себя – зачем показывать кому-то, как тебе фигово, когда можно успешно прожить и без чужого сочувствия. Мальчик остановился у окна: через турникет у ворот школы проходили старые друзья, увлеченно болтая и смеясь над чем-то, шлагбаум то и дело поднимался, пропуская автомобили учителей. Не зная, что сказать в ответ, Маю присел на ближайшую парту и ослепительно улыбнулся, как будто не было этих мрачных мыслей не более чем пять минут назад.
– Наверное, так и есть.
– Ты просто прелесть…
Куисма сделала шаг вперед, оказавшись вдруг слишком близко. Освещение мягко ложилось на её светлые щёчки, придавая лицу особенную привлекательность. Усмехнулась.
– По крайней мере, так многие говорят.
Маю перестал улыбаться, глядя на девушку перед собой.
– И совсем не похож на того, кто долго ходит без пары, я сразу это поняла, как только тебя увидела, – прошептала она.
Встав на ноги, Маю оперся ладонями о парту. Некоторое время ничего не происходило, они только смотрели друг на друга. Потом девушка подалась вперед, медленно обхватывая его руками. Её подбородок оказался на плече Маю. От кожи Куисмы пахло чем-то приторно-сладким, вроде мусса из ванильной карамели. Девушка придвинулась ближе, встав между его ног. Сердце забилось чаще, когда стало ясно, что на ней нет бюстгальтера. Глаза Маю расширились, и он сполз ладонями по её спине, несильно прижимая к себе.
– Ты такой привлекательный парень, – зашептала Куисма на ухо. Волосы заколебались от её теплого дыхания.
Обнимать девушку с большим бюстом оказалось на редкость странно, словно что-то постоянно мешало стать еще ближе, кроме того Маю боялся сделать подруге больно. Последней девушкой, которую он обнимал, была Фрэя, и тогда у него не возникало никаких мыслей о возможном дискомфорте.
– Тебе неудобно? – спросила Куисма, отстраняясь так, чтобы Маю мог видеть её лицо.
– Нет, – поспешно ответил мальчик с колотящимся сердцем.
Подруга заправила выбившуюся прядь себе за ухо и подняла руки к лицу Маю. Короткие пальчики зарылись в его волосы. Девушка взяла их в горсть и отвела руку, как позволяла длина, наблюдая за тем, как волосы рассыпаются налету.
– Ты не против..?
– Нет.
Вскоре липкие от блеска, мягкие губы коснулись его шеи. Нежный долгий поцелуй зазмеился по коже вниз и отдался в животе сосущей пустотой. Когда Куисма оторвалась от него, блеск на больших полных губах влажно мерцал. Несколько секунд Маю, впав в ступор, смотрел на эти губы.
Он не проявлял инициативы и молчал, поэтому Куисма решила действовать сама. Вытащив из штанов его рубашку и майку, осторожно расстегнула ремень.
Ниже пупка пульсировало в такт сердцебиению. Ладони вспотели от нехорошего предчувствия. Больше Маю пугало не то, что собиралась сделать Куисма, а отсутствие у него вообще какой-либо реакции на её действия, помимо страха, что она испытает обиду или разочаруется в нем.
Может быть, дело в том, что здесь слишком душно, даже с открытым окном. Тогда он опустил взгляд на грудь Куисмы и постарался представить подругу без одежды, но уже совсем скоро убедился, что любая навязанная мысль только усложняет положение. Голые руки защекотал ветерок, и Маю переместил ладони ниже по её спине, а потом снова оперся о парту. Он не сводил взгляда с лица девушки, пытаясь предупредить на нем первые признаки недовольства. Но, похоже, Куисма не обратила внимания на его вялость.
Теплая ладошка обхватила его через ткань трусов, и тут прозвенел звонок. Куисма вздрогнула. Маю закрыл рот и резко обернулся на дверь, ожидая, что в любой момент в класс повалят ученики.
– Здесь занятий не проводят, – поспешила заверить его Куисма, – иначе бы я не стала так рисковать.
Тут же подобравшись, девушка схватила с парты сумку и достала оттуда пачку салфеток. Оттерев блеск с его шеи, беспечно улыбнулась.
Застегнув брюки, Маю кое-как заправил рубашку и липкой от пота ладонью подхватил с пола свою сумку.
– Ты мне нравишься, но у меня есть парень, – сказала девушка, вдруг как-то разом поникнув.
Мальчик протянул руку и потрепал подругу по волосам, стараясь не испортить ей укладку.
– А в чем проблема? – спросил Маю, почувствовав азарт. Стремясь сгладить свою несостоятельность, добавил: – Если он не узнает…
Куисма была в его вкусе, но не возбуждала никакого томления в теле. Однако сейчас Маю было все равно, ему просто хотелось, чтобы всё встало на свои места, и в прямом, и в переносном смысле.
Вдвоем с Куисмой они вошли в аудиторию, опоздав минуты на три, что впрочем не вызвало раздражения у госпожи Талвинен, преподававшей у десятых классов финский и шведский языки. Женщина была занята раздачей классу вчерашних контрольных работ, а также комментированием результатов.
Госпожа Талвинен стояла между вторым и третьим рядами со стопкой листов формата А4. Селике, у парты которого она задержалась, заглядывал ей через плечо. Еще двое парней с последних парт повставали со своих мест и нависали над учительницей. Талвинен, не замечая их, продолжала перечислять особо отличившихся.
Услышав, как двое ребят поздоровались с Маю, резко подняла лицо на вошедших.
– Возьмите свои работы на столе и садитесь, – махнула им с Куисмой рукой и пошла дальше по рядам.
Маю нашел свой листок среди работ отсутствующих. С минуту изучал свой почерк. Потом с силой выдохнул и расслабился. Куисма тут же заглянула в его бланк с тестом.
– У тебя 95 баллов! Ты почти всё сделал правильно!
Сидевшие за первыми партами ребята подняли головы на её восхищенный голос. Учительница тоже повернулась в их сторону, оторвавшись от раздачи работ.