– Хм… Ты о Роне? Они и сейчас, кажется, встречаются.
У брата вытянулось лицо. Эваллё молчал, глядя на мальчика, а потом выложил.
– Либо она – шлюха, либо стерва.
Слышать оскорбления девушки из уст всегда такого вежливого брата было неприятно.
– Да что ты к ней прицепился? Нормальная девчонка.
Странно, что Эваллё свалил все шишки на Куисму. Открытие, что пиво заставляет брата говорить о девушках с подобным пренебрежением – как о слабом звене в спорте – навело на мысль, что парень до сих пор переживает какую-то застарелую обиду, или же чего-то не договаривает, но в обоих случаях виноваты явно девушки.
– А ты времени даром не теряешь. Сейчас в моде выглядеть на тринадцать и вести себя при этом на столько же.
– Ну, знаешь ли…
– Тебе правда мозгов не достает? Я вот, что хочу до тебя донести: если ты придешь с синяками по всему телу, а окажется, что девочка эта попользована – я уже не смогу принять твою сторону, и придется тебе решать свои проблемы самостоятельно. Потому что это не дело – уводить у другого девушку, даже если тебе просто захотелось разового секса.
Ах, вон, оказывается, какие слова знает его неприкосновенная святость, Валентин…
– Зачем ты лезешь? Представляешь, что со мной сделают, если узнают, что я настучал старшему брату? Знаешь, как называют стукачей? Барабанщики.
– А ты и не стучал, я сам догадался. Несложно понять, в чем дело, когда твой брат появляется в разорванной одежде, с распухшей губой да еще с румянами. Я три года проучился в той гимназии, чтобы разобраться, как механизм устроен. А этот ваш Рон…
– И ты его, конечно же, знаешь?
– Он выпускается вслед за мной. Конечно, я его знаю. Мы были в одной команде по футболу. В последнюю нашу игру он мне нахамил, а потом нас растаскивал тренер.
Схожесть ситуации брата с его собственной показалась Маю забавной. По правде говоря, сложно было представить Эваллё в средней школе, с его индивидуальным подходом к жизни и всеми этими заморочками по поводу внешнего вида, в месте, где малейшее несоответствие с поведением других принималось в штыки. Хотя по сравнению с другими странами, им еще, можно сказать, повезло.
– Значит, Куисма выбрала тебя? – медленно проговорил парень, стараясь связать слова в вопросительное предложение.
– Я вижу в ней просто знакомую девушку, а не объект сексуальных желаний, – попробовал как можно точнее пояснить Маю. – То же самое с остальными.
– Ладно, подойдем с другой стороны. Что ты представляешь, когда разряжаешь напряжение? – Эваллё взял в руки пластмассовую вилку и потыкал ею в котлету. Правой рукой он держал карандаш, левой пытался справиться с едой.
– Что? – кажется, Маю невольно захлопал ресницами, прямо как пишут в книгах.
– Да – что, кого? Женщин постарше, групповуху, фрагменты обнаженного тела, насилие…
Да Эваллё мастер непринужденных бесед! Как просто у него всё получается. Всегда знает, как поставить вопрос ребром. Маю, не скрывая сарказма, хмыкнул. Этот разговор всё больше заводил в тупик.
– Насилие? В смысле меня кто…?
– Нет, в смысле – ты кого. У меня создается впечатление, что я тебя тут квадратные корни заставляю вычислять, – смягчился в лице Эваллё, и Маю не удержался от замечания:
– С корнями у меня проблем гораздо меньше.
Парень отложил вилку и переделал хвост, по новой накрутив резинку. Как он умудрялся хитрить с волосами не длинней подбородка – можно было только гадать.
– В Интернет выкладывать твои признания не буду, – пообещал брат, – не парься. И фотки твоего лица сейчас – тоже. Только между нами.
Мальчик решил отложить сосиску на потом и придвинул к себе тарелку с жареной картошкой. Она была горячей, с обжарками и мягкой внутри, как домашняя. Обмакнул в кетчуп и с хрустом прожевал.
– Не хочу говорить на эту тему.
Эваллё, кажется, не понимал, почему его младший брат упрямится.
– Все равно ты не сможешь это представить.
Парень затряс головой и усмехнулся.
– А если я всё же попробую?
– Не думаю, – скептически хмыкнул мальчик.
– А-а… Не можешь сказать вслух, тогда напиши.
– Мне нравится фантазировать, каким бы я мог стать и как бы тогда люди воспринимали меня, – незаметно для брата решил увести разговор в другое русло Маю. – Я, выходит, Нарцисс? Люблю сам себя.
– Нет, погоди… Нарциссизм тут ни при чем.
Эваллё плохо соображал, и это начинало беспокоить.
– Какое-то время я избегал девушек, думал, что всё и так пройдет и нужно только дать себе немного времени…
– Ты избегал девушек? – обалдел Эваллё. – Мой младший брат избегает девушек!
Брат молча жевал какое-то время, пока в его сердобольную голову не пришло очередное озарение.
– А как насчет снов?
– Думаешь, я запоминаю их?
– Да брось… Ты знаешь, о чем я говорю, такое редко забывается. Например, в последний раз ты что видел?
– В последний раз чего?
Держась за стол, Эваллё не склонился – качнулся в сторону его лица, и произнес на ухо:
– Когда живешь с человеком в одной комнате, учишься подмечать за ним некоторые вещи. И мокрые простыни, в том числе. Что ты ломаешься? Расскажи старшему, что тебе там наснилось? Твой брат уже взрослый человек, он всегда выслушает и поможет советом.
Это смешно? Здесь нужно смеяться?
От знатно отдающего пивом дыхания Маю передернуло. На Вальку, конечно, сердиться было нельзя, потом второго такого разговора у них могло не произойти. Наморщив нос, оттолкнул от себя брата.
– Да отцепись ты… расскажу. Мне приснилась женщина, директор какой-то фирмы, верней, это была женщина, переодетая…
Эваллё выдохнул в бутылку, из которой сосал пиво.
– Мне очень сложно говорить, когда ты меня перебиваешь.
Брат примирительно поднял ладонь. Ну хорошо.
– Да, поначалу я думал, что это мужчина, короче… Короче, она немного смахивала на Анну-Лизу, заведующую парком аттракционов. В мужском пиджаке и брюках. Нет, я не пойму, ты извращенец, что ли какой, раз тебя забавляет, что я говорю тут?
– Ты продолжай, я весь во внимании.
Дальше, как ни старался обратить на себя взгляд брата, Эваллё лишь пялился в стол и время от времени прикладывался к бутылке.
– Я не видел, как это происходило, и как у неё получалось, только ощущения были реальными, и вес тела… Она мной пользовалась вот так. Эта тётка была точно не мой тип, такая старая… лет под сорок, и я хотел, чтобы на её месте оказался кто-то другой. Это всё. Интересно?
– Что же… тебя беспокоило не то, что она делает, а то, что она не тот человек?
– В целом – да. Я же говорю – она чересчур для меня… старая.
– И ты был собой? – Брат сделал несколько быстрых глотков и снова вперил взгляд в поднос с едой. – В том теле, которое сидит рядом со мной?
– Да, как сейчас.
– Маю, тебя так шокировала Анна-Лиза, – выдавил смешок парень: – что твое подсознание нашло этому интересное применение.
– Ничего подобного. Она меня не шокировала, просто она мало похожа на женщину в моем понимании.
Медленно оттирая пальцы салфеткой, Маю думал, какими могли быть следующие слова Эваллё. Сердце стучало так, как будто Валька вместо того чтобы успокоить и сказать, что такие сны – норма, обматерил его. Хотелось услышать мнение Эваллё, но организм усиленно требовал никотина и в туалет.
Парень продолжал поглощать пиво, уставившись в одну точку, словно уже потерял интерес к разговору. Теперь будет сомневаться, правильно ли сделал, рассказав придурку-брату всю эту чушь, да еще не приврал ни о чем.
Мальчик сполз с табурета.
– Мне нужно отойти.
С братом ведь ничего не случится за те несколько минут, что он будет отсутствовать. Но в этом Маю уже не был так уверен, когда выходил из туалета. Престранная картина, которая оказалась перед глазами, буквально пригвоздила к полу.
Эваллё был на ногах и явно собирался уже уходить. Парень громко ругался с тем самым мужиком, который околачивался неподалеку, пока Маю не ушел. В голосе брата возмущение граничило с откровенной угрозой, похоже, это было начало большого и неприятного скандала.