Судя по тому, как син-тар закатил глаза, Руэна не в первый раз говорила такими загадками. Я на всякий случай решила, что постараюсь запомнить ее слова. Возможно, мудрость речей оберегающих открывается не сразу?
— Прости, что обидел тебя недоверием, госпожа, — наконец подал голос Атари. — И позволь…
— Нет! — хором выкрикнули я, Торн и Руэна.
— Копать еще одну могилу я не буду! — строго заявил син-тар. Открыв нам с Атари тайну Руэны, он на глазах приободрился. — Слишком уж Хидэки расщедрился, мог бы и поменьше разбойничков подослать. Хорони их потом!
— Ты ведь знал, что так будет? — посерьезнела Руэна.
— Я же говорил тебе про шальную стрелу из подворотни, помнишь? Мне не хотелось верить, что мои близкие способны на такое, но борьба за тарран редко бывает честной. Знаешь, скольких отравили, когда к власти рвался нынешний арантар? Парочку син-таров и еще с десяток невинных придворных за компанию. Спроси у Юко, она ведь говорила, что она подданная Сента. Наверняка помнит эту историю.
Все обернулись ко мне. Было такое ощущение, будто разбойничья стрела с налета вонзилась мне прямо в грудь. Это Торн специально? Или он не знает, что мой отец… Я глянула в лицо син-тара, но там была усталая усмешка и ничего больше.
— Мне было двенадцать лет, когда нас… когда мы переселились из Сента в Ямата, — деревянным голосом сказала я. — Я что-то слышала про отравления. Но мало что помню.
— Жаль, — в голосе Торна мне послышалось искреннее сожаление, как будто он и правда хотел потешить себя столичными сплетнями после боя и тяжелой работы. — Хотя нам все равно некогда трепать светлое имя благословенного арантара. Поклажу на оставшихся лошадей, и дойдем пешком до деревни Мидари. Чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше.
Я хотела было спросить, почему нельзя хоть немного отдохнуть, но Атари уже сорвался с места выполнять приказ. Пока я пыталась успокоить все еще дрожащую лошадь, мой жених прилаживал свою поклажу ей на спину. Краем глаза я видела, как Торн шепчется с Руэной у второй лошади. Вот он взял ножны с мечом и стал заматывать их в полотно, привязал сверток к седлу. Окинул нас с Атари очень внимательным взглядом.
— Хидэки рано или поздно узнает, что промахнулся. Поэтому надо бы…
— Хидэки промахнулся! — ни с того ни с сего воскликнула Руэна, отчего ее лошадь шарахнулась в сторону, и один из тюков тяжело бухнулся на землю. Под холодным взглядом син-тара оберегающая подняла его и стала приторачивать к седлу. — Прости, Торн. Кажется, та твоя удача с ножом и мокрой травой высосала из меня последние мозги.
Син-тар покачал головой и снова обернулся к нам с Атари. Я поймала себя на том, что мысленно вычеркиваю последнюю фразу из новой легенды об оберегающей Руэне.
— Раз идет охота на син-тара и его спутницу, надо и вам одеться поскромнее, — сказал Торн. — Как бы вас не приняли за нас. Да, Атари, я помню, что ты все порываешься отдать за меня жизнь. Но не в буквальном же смысле!
Мой жених зачем-то поклонился господину прямо со свернутой палаткой в руках. Руэна прыснула, заправляя в прическу выбившиеся в бою пряди.
— Так что будете зажиточными землевладельцами с северных окраин Ямата, — продолжал син-тар. — Переоденьтесь в самую неприметную одежду, что у вас есть, и никаких украшений. А мы будем двумя крестьянами, которые нанялись вам в услужение. Встречаемся на этой поляне. Бегом!
Бежать я, конечно, не стала. Но уже по пути в ближайший кустарник выпутала из волос заколку с хризантемой и спрятала понадежнее. И как потом оказалось, правильно сделала. Пока мы с Атари ехали к Торико, нам ни разу не встречалась деревня с такими любопытными жителями, как в Мидари. Было ощущение, что каждый встречный как минимум собрался рисовать с путников парадный портрет, так внимательно они вглядывались в наши лица. Я бы замучилась отвечать на вопросы, признай они во мне прорицательницу.
Атари сделал такое непроницаемое лицо, что впечатлилась даже оберегающая. Она же шла, глядя себе под ноги и ведя под уздцы нагруженную лошадь. Но как мне показалось, всю дорогу стреляла глазами в Атари, и всякий раз плечи ее начинали заметно вздрагивать.
Господин син-тар, напротив, развлекался вовсю. Пока мы не дошли до деревенского трактира, он успел справиться у местных о том, каков нынче урожай риса, хором поругать вместе с каким-то щуплым стариком сборщиков податей и заявить на всю улицу, что он непременно напьется, и пусть его сестра даже не пробует его отговорить. «Сестра» в лице оберегающей тут же подхватила представление и призвала на голову непутевого братца всех местных каму и ёкая разом. Я прятала за веером пылающие щеки и не знала, куда спрятаться от этого позора.